"Фрэнк Р.Стоктон. Рождество Стивена Скэрриджа" - читать интересную книгу автора

И вдвоем они вышли из хижины.
Улицы наводняли веселые лица и красивые свертки. Да, снег и лед толстым
слоем покрывали тротуары и крыши, но что с того? Каждое окно светилось
радостным светом, радостный огонь приносил тепло и уют в дома, радостные
сердца раскрашивали здоровым румянцем и зажигали счастьем лица в веселой
толпе на улицах. В одних лавках с изогнутых балок свисали в тучном
довольстве огромные индейки; гигантские вазы с цукатами, орехами, изюмом
источали восхитительные ароматы, гармонично сливавшиеся с запахами
апельсинов, яблок, бочек с сахаром и мешков со специями. В других свет люстр
играл на отполированных поверхностях множества новых тачек, саней,
лошадок-качалок или подсвечивал безмятежные черты лежащих на прилавках кукол
и злобные рожицы джеков-попрыгунчиков. Урожай шариков и волчков едва
умещался в лавке, повсюду стояли коробки и бочки с солдатиками; со всех
выступов свисали крошечные рожки, по углам громоздились коробки, полные
чудес, и среди всего этого толпились радостные дети, сжимая свои маленькие
кошельки. Рядом были кондитерские лавки - эти земные райские обители для
юных душ, где золотые карамельки, превосходный сливочный шоколад,
разноцветные мятные леденцы и другие восхитительные сласти простирали свое
благоухающее изобилие повсюду, где только возможно.
Возле этих и многих других лавок и магазинов, палаток и лотков толпился
городской люд, богатый и бедный. Даже самые скромные горожане находили
немного денег, чтобы купить что-нибудь в тот веселый рождественский
сочельник. Здесь можно было видеть, как девица низшего сословия спешит домой
с дешевым цыпленком; а вот еще одна, с уткой; а здесь бережливый отец
семейства склоняется под тяжестью индейки и огромной корзины разных
замечательнейших вещей. Повсюду светились приветливые огни и очаги,
источавшие тепло, светлые и веселые особняки, уютные и удобные
многоквартирные дома, румяные щеки и сияющие глаза. Снег и лед никого не
печалили, ведь вокруг было столько всего теплого и радостного. Так даже
лучше в такой праздник: что за Рождество без снега?
Сквозь эти веселые толпы - по оживленным улицам, где кричали счастливые
мальчишки, а веселые девочки сновали туда-сюда по магазинам, - шел человек,
который не был ни радостным, ни оживленным и веселым, ни счастливым. Это был
Стивен Скэрридж, владелец многих домов в этом городе. Он носил пальто, пусть
и старое, зато теплое и удобное, с меховой оторочкой по вороту и рукавам.
Шляпу он плотно нахлобучил на маленькую голову, как будто хотел укрыться от
всех звуков веселья, наполнявших город.
У него не было ни жены, ни сына, и это время радости для всего
христианского мира только досаждало ему и раздражало его черствое
эгоистичное сердце.
- Ох-хо! - сказал он сам себе, в то время как его арендаторы, один за
другим, нагруженные корзинами и свертками, спешили мимо и желали ему
веселого Рождества. - Ох-хо! Похоже, что сейчас в торговле все идет как по
маслу. Ох-хо-хо! Они все выглядят щедрыми как миллионеры. Ничто не открывает
карманы так, как атмосфера праздника, ха, ха! Еще не первое число месяца,
это верно, но пусть - я все равно пойду и соберу свою арендную плату сегодня
вечером, пока все эти денежки еще на плаву - ох-хо! Ха-ха!
И старый Скэрридж пошел от дома к дому, угрожая выгнать всех, кто не
заплатит ему в этот же вечер. Некоторые мужественно сопротивлялись, ведь
день оплаты еще не наступил, и такие получали указание о необходимости