"Илья Стогоff. Революция сейчас!" - читать интересную книгу автора

Петушки", Вичка - "Мифы южноамериканских индейцев", а я - Кортасара. И все
вместе мы читали "Роман с кокаином" Набокова...

...С утра я вытащила-таки соседку гулять. Мы вышли в крохотный дворик.
Воздух показался мне необычайно душистым. Таким чувствуешь его, вылезая из
пещеры.
Потом меня вызвал анархический ФСБшник. Этот разговор, как и всякий с
ними, меня расстроил, высосал из меня всю уверенность. Особенно противны
были его размышления насчет "вы можете сделать карьеру", "каждый устраивает
свою судьбу", "нормальному человеку свойственно себя выгораживать",
"подумайте о будущем". Комья блевотины. Сейчас я только мечтаю, чтоб меня
отвели к доктору и он выписал мне слабительное.
Получила письмо от отца. Первый раз за эти три месяца плакала. Так
сладко мне стало. Так легко...

...Сегодня среда, день рождения Семки. Ко мне пришла тетя, принесла
самоучитель по немецкому, майку "Dr. Cunabis"1, сигареты с фильтром.
Завалила меня вкусной едой: сыр, масло, соленые капуста, помидоры, зеленый
лук, чеснок, фрукты, мед, булочки, пряники, изюм, курага...
Я смакую Имена Еды после долгой диеты: каша да хлеб с солью... Но все
это нисколько не помогает. Впрочем, как еда может помочь? На воле можно
месяцами есть кашу и хлеб с солью и радоваться жизни - ее тысяче скрытых
ощущений, воздуху, которым теперь не могу надышаться на прогулках...

Мария Рандина отсидела пять месяцев под следствием (ИВС, СИЗО ФСБ) по
обвинению по ст. 222 УК РФ. В конце апреля она была отпущена под залог и
вскоре переведена в разряд свидетелей.


Тяжелая поступь полковников

Тем временем следствие накапливало новый материал по делу
анархистов-бомбометателей. Первые месяцы дело расследовалось в атмосфере
строжайшей секретности. Утечки информации в прессу пресекались.
Для расследования дела № 112-17 была сформирована объединенная
следственная бригада из сотрудников сразу трех ведомств: прокуратуры
Краснодарского края, МВД и ФСБ.
Какое-то время единственным доказательством того, что бомба
предназначалась именно батьке Кондрату, были показания арестованного
Непшикуева. Этого было недостаточно. Начиная с февраля 1999 года по стране
прокатилась волна обысков и допросов среди отечественных анархистов.
В феврале 1999 года следователь по особо важным делам при прокуратуре
Краснодарского края Степанов выписал целый ряд ордеров на обыски в
квартирах активистов анарходвижения. Одновременно обыски и конфискации
документов начались в Краснодаре, Анапе, Новороссийске, Твери и Москве.
Следователи конфисковывали архивы, записные книжки. У двух
журналистов, писавших в разное время об анархистах России, конфисковали
компьютеры. Несколько десятков человек были допрошены. Круг подозреваемых
по делу краснодарских бомбометателей расширился до ста человек.
Трудно сказать, по какому принципу следователи вычисляли