"Александр Стоянов. Вполне порядочный мир " - читать интересную книгу автора

становлюсь бессмертным, растут деревья - перестаю ориентироваться, падают
листья - забываю лицо. Неужели паршивые пятна могут принести столько пакости?
- заметался по комнате, потом, распахнув окно, долго, до боли в глазах,
всматривался в багровый краешек заходящего солнца. - Сумасшедший мир, где
утром просыпаешься бессмертным, а к вечеру обнаруживаешь, что потерял больше,
чем приобрел..."

Роняя стулья, Денис бросился к выходу, скатился по лестнице, у подъезда
споткнулся о пень, поднялся и побежал по обезображенной улице.



---------------------------------------------------------------------------
-----

Город впустил его. Не было ни пикетов, ни заграждений.

"Не эпидемия, - с облегчением думал Давыд, выбираясь на скользкий пласт
гниющей рыбы. - Куда же теперь? При нормальном росте пошел бы домой и поел. А
сейчас... Самое естественное - идти к клиникам. Там хромой доктор. Можно опять
поработать. Санитар-вездеход! Профессия, родившаяся сегодня..."

Идти по улицам-просекам было не легче, чем по нетронутому лесу. Торчащие
пни кололи подошвы ног, и Давыд невольно вспоминал, как в детстве бегал по
стерне. "Интересно, как проверить их разумность? - думал он о деревьях,
внимательно глядя под ноги. - Ничего общего между нами, кроме места обитания -
Земли. Так что надежды на контакт мизерны. И они еще уменьшаются, если станем
усердствовать. - Улицы напоминали просеки, на крышах многих домов появились
маленькие деревца. Они вздрагивали от малейшего порыва ветра. - Совсем плохо,
если они будут расти дальше. Дома на это не рассчитаны. Многое не рассчитано
на сегодняшний день. Но он пришел, и не время рассуждать о просчетах".

- Слушай, ты, дядя Степа! Слышишь меня, а? - Человечек еле держался на
ногах. - Выпить хочешь? - В его руках блеснуло зеленоватое стекло. - Чего
молчишь? Думаешь, я тебя испугался? Дудки! - Он качнулся и, зацепившись за
разлом асфальта, грохнулся на землю.

"Хорошо набрался! Что ж, это тоже выход. - Давыд перешагнул через пьяного.
- Жизнь входит в свою колею..."

Желтизну Давыд увидал издали. Она двигалась от горизонта, и было видно,
что зеленое сменяется желтым, потом даль становится серой. Когда деревья у
самых его ног начали менять окраску листьев и ронять их на землю, Давыд понял,
что означала серость горизонта. "Доигрались! Не успели привыкнуть к лесу,
вырезать его до конца, как новый сюрприз!" Он смотрел на оголяющиеся деревья,
на город, все увереннее вырисовывавшийся в обнаженном лесу. На душе
становилось мрачнее и мрачнее. Как будто исчезнувшая зелень унесла с собой все
живое и светлое. Сквозь голые ветви стали заметны люди, прятавшиеся от него, и
как раньше, Давыд почувствовал нарастание тревоги и страха. Но не перед ним,
человеком-гигантом, а перед безмолвным внезапным листопадом. Тревога шла