"Брэм Стокер. Крукенские пески (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

костюм и остальные дети. Когда Мэкам выслушал издевательские излияния
последнего из них, он спустился к себе в каюту и просил служанку жены
передать всем членам семьи, что он желает их видеть, и немедленно. Через
несколько минут они явились, подавляя свои чувства, кто как умел. Отец
дождался, пока все усядутся, и очень спокойно заговорил:
- Дорогие мои! Обеспечил ли я вас всем, что вы ни пожелаете?
- Да, отец! - хором ответили дети. - Никто бы не смог проявить подобные
щедрости!
- Позволил ли я вам одеваться так, как вам нравится?
- Да, отец, - робко ответили они.
- В таком случае, мои дорогие, не думаете ли вы, что с вашей стороны
лучше было бы терпимее и с большей добротой относиться ко мне? Пусть даже я
допускаю в своей одежде что-то, что вызывает у вас смех, но что, кстати, в
порядке вещей в той стране, где мы собираемся провести отдых!
Ответом было молчание. Дети, все как один, потупились. Мэкам был
хорошим отцом, и они знали это. Он удовлетворился достигнутым и закончил:
- А теперь бегите наверх и развлекайтесь, как вам захочется! Больше мы
не вернемся к этой теме.
После этого разговора он снова вышел на палубу и смело стоял под градом
насмешек, из которых, впрочем, ни одна не достигла его слуха.
Изумление и восторг, вызванные костюмом Мэкама на борту "Бэн Рай",
превратились в бледные тени в сравнении с изумлением и восторгами в самом
Эбердине. Дети, женщины с грудными младенцами и просто зеваки, слонявшиеся
по пристани, все дружно стали сопровождать семью Мэкама по их дороге к
железнодорожной станции. Даже носильщики с их старомодными бантами и
новейших конструкций тележками, поджидавшие клиентов, бросили все и, не
скрывая своих чувств, присоединились к общей процессии. К счастью
питэрхэдский поезд был уже готов к отправлению и мучения жены и дочерей
Мэкама продолжались недолго.
От Йеллона, куда прибыл состав, до места назначения было еще около
десятка миль, и Мэкамы взяли экипаж. Слава богу, в нем костюм главы семьи
был скрыт от любопытных глаз, и те немногие, что были на станции Йеллона, не
получили удовольствия, которое обещало им одеяние англичанина. Когда же
экипаж проезжал по Мэйнс-Крукен, местные рыбаки вышли посмотреть, кто это
едет. Вот тут-общее возбуждение перешло все границы! Дети, все как один,
повинуясь единому импульсу веселья, размахивая над головами панамками и во
всю крича, бегом преследовали экипаж. Не отставали и рыбачки, прижимая к
груди маленьких. Даже мужчины отложили ремонт сетей и насаживание наживок.
Лошади устали, ведь им пришлось бежать сначала в Йеллон на станцию, а
теперь - обратно. Кроме того экипаж поднимался по довольно крутому холму.
Так что любопытствующие могли не только без труда сопровождать медленно
катящийся экипаж, но и даже обгонять его.
Миссис Мэкам и ее дочери очень хотели бы выразить свой протест или хотя
бы сделать что-нибудь, что бы уменьшило их печаль по поводу широких улыбок и
вульгарного смеха, окружавшего их экипаж всю дорогу. Но на лице "горца" было
выражение такой непреклонности, что они молчали.
Орлиное перо, возвышавшееся над плешивой головой... Брошь из дымчатого
топаза, приколотая к мясистому плечу... Палаш, кинжал и пистолеты,
болтавшиеся на поясе или вылезавшие рукоятками из кожаных гольфов... Все это
должно было придавать обладателю костюма неприступный и воинственный вид.