"Андрей Столяров. Наступает мезозой" - читать интересную книгу автора

По субботам он тоже всегда работал на кафедре, благо Университет как
учебное заведение был в это время открыт, а по воскресеньям, если не
возникало срочных хозяйственных дел, по крайней мере полдня проводил в
Публичной библиотеке. Тишина больших залов действовала на него благотворно.
Просмотр публикаций позволял отказаться от некоторых ложных идей. Выписки он
систематизировал и разносил по соответствующим каталогам. Для семьи же
существовало раз и навсегда отведенное время. Воскресный вечер с
девятнадцати до двадцати трех часов. Жена сначала пробовала возражать, затем
привыкла. Он вовсе не отказывался ей помогать, ему просто некогда было этим
всем заниматься.

И ещё одному правилу он теперь следовал неукоснительно. Никаких близких
друзей, никаких, пусть самых необременительных приятельских отношений.
История с Горицветом к тому времени выдохлась и отодвинулась в прошлое.
Холод, который вокруг него ощущался, явно ослабевал. Он если и не преодолел
на кафедре всеобщую неприязнь, то по крайней мере сумел отодвинуть её
куда-то за сцену. Тем не менее, выводы из этого случая были сделаны. Дружба,
впрочем как и любые другие приятельские отношения, требует от человека
слишком много душевных сил. Слишком велик риск, что тебя обманут и предадут.
Слишком много появляется при этом каких-то муторных обязательств. Тратится
время, которое и так на вес золота. Лучше уж черствость, чем бесконечная
цепь мелких суетливых уступок. Дьявол, как он где-то прочел, прячется именно
в мелочах. И поэтому ни с кем из сотрудников кафедры он больше дружить не
пытался, разных там вечеринок и неофициального общения тщательно избегал,
держал дистанцию, хотя всегда и со всеми был неизменно вежлив. Его самого
это, кстати, вполне устраивало. Одиночество давало ему возможность спокойно
работать.

Зато постепенно налаживались контакты с коллегами из-за рубежа. Месяца
через три после публикации той самой злополучной статьи в университетском
"Вестнике" внезапно вынырнуло письмо от некоего Дурбана из Мичиганского
университета, где после восторженных комплиментов, свидетельствующих между
прочим о профессиональном знакомстве с вопросом, после некоторых рассуждений
о том, какое значение имеет для науки данный эксперимент, выражалось легкое
сожаление, что "технологические детали работы почему-то опущены; неужели вам
как ученому есть, что скрывать? это странно, это может поставить под
сомнение достигнутые вами весьма весомые результаты". А ещё через месяц,
промелькнувший в хлопотах и заботах, сдержанно-одобрительный отзыв появился
уже на страницах и самого "Вестника". Подписал его Пол Грегори, профессор
химии и биологии в Гарварде. И на кафедре это, конечно, произвело
соответствующее впечатление.

С обоими оппонентами он познакомился на конференции в конце года.
Дурбан оказался жизнерадостным, толстеньким, с тремя подбородками,
коротеньким человечком, производящим в единицу времени целую массу движений
и говорящим сразу на всех языках и обо всем на свете. Напрочь не хотел
верить, что никакая особая "технология" в данном случае не использовалась,
умолял показать "инкубатор", требовал подробную компьютерную распечатку,
долго расспрашивал о составе "первичного океана", так, по-видимому, и