"Ирвинг Стоун. Греческое сокровище" - читать интересную книгу автора

будет испытывать ее так же пристрастно, как он выбирал партию индиго на
амстердамском аукционе.
"Какие быстрые ноги у новостей!" - поражалась она. Она перешла площадь,
вымылась, оделась-всего ничего прошло времени, а родственники уже успели
облачиться в лучшие воскресные костюмы и, предводительствуемые детьми,
нагрянули, чтобы увидеть чудо: вот сидит миллионер, он в сорок четыре года
ликвидировал дела, стал ездить по свету, написал две книги; по рождению он
немец, но подданство у него сначала русское, потом американское, а теперь он
надумал жениться на гречанке-и сам стать греком! Ничего более удивительного
не случалось в Колоне со времен здешнего уроженца Софокла, обессмертившего
это место в стихах:

...Колон белоснежный, где
Звонкий жалобно песнь свою
День и ночь соловей свистит
В чаще дебри зеленой,
В темнолистных ютясь плющах, [3]

а то и со времен Эдипа, умершего где-то в этих краях. Когда Антигона
ведет слепого Эдипа в Афины, он, утомясь долгим переходом, спрашивает ее: "В
какой край пришли мы ныне, в град каких людей?" И Антигона отвечает:

Эдип, отец злосчастный, стены города.
Насколько видно глазу, далеки еще.
А место свято, несомненно: много в нем
Маслины, лавра, винограда; сладостно
Бесчисленные соловьи поют в ветвях.[4]

Во главе обширного стола по праву главы клана восседала ее мать. Мадам
Виктория чрезвычайно гордилась своим критским происхождением. Критяне были
вольнолюбивый народ, бесстрашные и выносливые воины; они с яростным ропотом
несли турецкое ярмо, и после того, как ведомая духовенством материковая
Греция добилась независимости, не проходило и десятка лет, чтобы на Крите не
вспыхнули волнения. Критяне вообще держались друг друга, а первым условием
была семейная преданность. Потом шла верность всему роду, в который, помимо
семьи и близких, входили "кровные братья", на крови поклявшиеся в вечной
верности. Поразительной особенностью критян были щедрость и жадность
одновременно, то есть они ради того и скряжничали, чтобы вдруг позволить
себе быть щедрыми, сделать широкий жест. Это был высокомерный народ ("они
имеют на это право", - внушала Софье мадам Виктория). Еще в 1600 году до
рождества Христова Крит был культурным центром западного мира, здесь
высились дворцы, шумели богатые города, здесь жили талантливые архитекторы,
художники, скульпторы, атлеты. Крит был и торговым центром Эгейского моря,
его купеческие корабли плавали во все средиземноморские страны, а военный
флот удерживал господство на море, и критяне могли привести к покорности
любую часть материковой Греции. Софья с детства впитала народную мудрость
островитян: "Надеясь на бога, не ляжешь голодный, а если и ляжешь, поешь во
сне", "У хорошей хозяйки и ложка прядет", "Поживешь да хлеба-соли
пожуешь-молодым советов добрых наживешь".
Рядом с матерью сидела Софьина тетка, госпожа Ламбриду, после мадам