"Том Стоппард. Розенкранц и Гильденстерн мертвы" - читать интересную книгу автора Розенкранц (прикидывая расстояние от рта до ступни).
- Знаешь, лучше ты лизни. Пауза. Гильденстерн. - Ладно, бросим это. Розенкранц. - Или я лизну тебе, хочешь? Гильденстерн. - Нет, спасибо. Розенкранц. - Могу даже покачать тебе ногу. Гильденстерн (хватая Розенкранца за грудь.) - Что, черт возьми, с тобой творится? Розенкранц. - Просто думал помочь по-дружески. Гильденстерн (успокоившись). - Ладно; должен же кто-нибудь прийти. Только на это остается рассчитывать. В конце концов. Большая пауза. Розенкранц. - Если только они там друг друга не передавили. Крикни. Или свистни. Чтобы они почувствовали. Чтобы заинтересовались. Гильденстерн. - А-а, колеса завертелись, и теперь у них своя скорость. На которую мы... обречены. Каждый оборот - порождение предыдущего. В чем - суть Это, по крайней мере, утешение. Потому что если б случайно - чисто случайно - обнаружить - или даже только предположить, что наша - э-э-э - импульсивность тоже только часть ихнего порядка, - тогда лучше покончить с собой. (Садится.) Один китаеза, из династии Тан, - по мнению некоторых, большой философ, - ему однажды приснилось, что он - бабочка, и с этой минуты он уже никогда не был полностью уверен, что он не бабочка, которой снится, что она китайский философ... Двойное ощущение безопасности. Можно позавидовать. Длинная пауза. Розенкранц вскакивает с места и пристально вглядывается в глубину партера. Розенкранц. - Горит! Гильденстерн (срываясь с места). - Где?! Розенкранц. - Нигде. Просто хотел показать, что значит злоупотреблять свободой слова. Чтоб убедиться, что она существует. (Смотрит в зал, потом с отвращением отворачивается и идет в глубину сцены, потом снова возвращается, снова смотрит в зал.) Ни души. Чтоб они все сгорели. Вместе с ботинками. (Вынимает монету, подбрасывает, ловит, смотрит на нее, кладет в карман.) Гильденстерн. - Что? Розенкранц. |
|
|