"Андрей Столяров, Андрей Родосский. Пейзаж после битвы: беседа с Б.Стругацким" - читать интересную книгу автора

фантастов не замечают ни мировая, ни собственно российская
литературы. Как явление в литературе мы просто отсутствуем.
И когда я спрашиваю: существует российская фантастика, я
имею в виду еще и это.

БОРИС СТРУГАЦКИЙ: Я вас понимаю. Речь по сути идет о наболевшем
вопросе, который я задаю себе уже давно: почему наша критика в
упор не видит фантастики? Откровенно говоря, на этот вопрос
существует много ответов. Может быть, дело в традиции. Общий
взгляд на фантастику как на литературу второго сорта сделался
традиционным. Тогда наше положение безнадежно, потому что нет
ничего более устойчивого, нет ничего более безнадежного, нежели
традиция, в частности, литературоведческая. Сюда, конечно,
нельзя не отнести и общее для нашего менталитета положение,
когда "любить умеют только мертвых", когда с большим
удовольствием и охотой, многословно и увлекательно разбирают,
например, Замятина, но в упор не видят того же Вячеслава
Рыбакова. Честно говоря, я не вижу сколько-нибудь простого
выхода из этой ситуации. Сам я писал об этом неоднократно, и
неоднократно говорил, и, дойдя до определенной ступени отчаяния,
как вы, может быть, слышали, призывал к тому, чтобы писатели,
работающие в жанре фантастики, воспитывали собственную
литературоведческую элиту - какие-то успехи в этой области,
согласитесь, есть: все-таки у нас появились очень серьезные, на
мой взгляд, критики и литературоведы, - и Роман Арбитман, и
Сергей Переслегин - но, конечно, их пока очень мало и, конечно,
они не имеют такого веса в официальном литературоведении, какой
нужен для того, чтобы фантастика получила заслуженное признание.
Это один из самых больных вопросов нашей литературы. Честно
говоря, я с годами смирился с таким положением дел, и сейчас мне
порой кажется, что уже того лишь факта, что писатель, работающий
в жанре фантастики, существует в глазах читателей, достаточно. И
не так уж важно, в конце концов, существует ли он в глазах
высокого литературоведения.

АНДРЕЙ СТОЛЯРОВ: Борис Натанович! Предположим, что с
завоеванием рынка мы справимся. Полагаю, что справимся...

БОРИС СТРУГАЦКИЙ: Я думаю, что мы просто отвоюем свою нишу. Мы
не завоюем рынок. Российские фантасты никогда не составят 90%
книжного рынка, точно так же, как французские не составят 90%
книжного рынка во Франции, а немецкие 90% - в Германии. Массовая
англоязычная фантастика победила во всемирном масштабе, и
надеяться, что внутри России нам удастся поменяться с нею
местами, не надо. Я считаю, что если нам удастся отвоевать 20 -
30% названий, это будет большой успех.

АНДРЕЙ СТОЛЯРОВ: Я нисколько не сомневаюсь, что фантастика как
жанр выживет. Ясно, что она выживет. Ясно, что в российской
фантастике, безусловно выживет та ее часть, которую мы называем