"Рекс Стаут. Санетомо" - читать интересную книгу автора

ослов, повара и автомобиль. Но ружья оказались совершенно бесполезными,
поскольку охотничий сезон был еще закрыт на всех животных, кроме бурундуков
и маленьких птичек. Что касается ослов, то в Стимбоат-Лейк - небольшой
деревушке - их было полным-полно. Машина же была красива и пропорциональна,
мотор работал великолепно, но вот по горам она лазить наотрез отказалась.
А хуже всех повел себя повар. В те моменты, когда бывал трезв, то есть
в первые два дня, он готовил довольно сносно, но на третье утро... Он,
несомненно, решил, что мистер Бриллон привез с собой слишком много
шампанского, и героически попытался исправить его ошибку в одиночку.
Когда его обнаружили, он был абсолютно пьян, то есть пьян чрезмерно -
даже для повара. Бриллон немедленно оплатил ему билет до Денвера.
И вот тогда-то Санетомо снова оказался на коне.
- Ты же не возражаешь против того, чтобы готовить для нас, правда,
Томо? - осведомился его хозяин.
В глазах желтолицего слуги немедленно вспыхнул яркий огонек
энтузиазма.
- Нет, сэр. Мне это нравится.
- Прекрасно. Слава богу! Обед в час. Пошли, Дора, посмотрим, удастся
ли нам затолкать эту проклятую машину в гору.
Так потекли приятные дни. Там были вершины, которые можно было
покорять, форель, которую можно было ловить, каньоны и леса, которые можно
было исследовать, и, кроме того, Бриллону наконец удалось убедить
автомобиль в том, что долг всякой христианской машины - пусть и с трудом,
но подниматься в гору.
После этого они стали совершать каждодневные восхитительные экскурсии.
Автомобиль покорно вез их по извилистой низине или по узкой дороге,
проходящей по краю пропасти, до тех пор, пока склон не становился крутым до
крайности, тогда они вылезали из салона и открывали корзину для пикника; и
там, на прохладной траве, у маленького журчащего ручейка, вдыхая чистейший
пьянящий горный воздух и слушая чудеснейшее пение птиц, они могли сидеть и
угощаться вкуснейшими деликатесами, а потом до самого вечера читать,
беседовать или просто в молчании наслаждаться видом зеленой долины внизу и
серо-пурпурных пиков гор вдали.
Обычно они брали с собой Санетомо, чтобы он позаботился о содержимом
корзины. Бриллон настоял на этом, а Дора придержала свои возражения при
себе.
С ее стороны это было настоящей жертвой, потому что присутствие
маленького японца лишало ее доброй половины всего удовольствия от этих
дальних прогулок.
Инстинктивная антипатия упрямо росла.
В поведении и внешности Санетомо на самом деле не было ничего, что
давало бы основание для такой сильной неприязни, кроме, может быть, того
факта, что его кожа казалась желтоватой. Он держался спокойно и с
достоинством, знал свое дело и никогда не бывал нахальным или навязчивым. В
машине он сидел впереди, рядом с хозяином, занимавшим место водителя, и ни
разу не обернулся, не проявил ни малейшего признака страха или тревоги,
когда они ползли по краю пропасти и Дора умоляла мужа остановиться после
каждого поворота руля. Как только они доезжали до предела, от которого
дальше ехать было невозможно, Санетомо находил тенистое местечко на траве,
расстилал скатерть и распаковывал корзину - какое же он устраивал