"Рекс Стаут. Окончательное решение" - читать интересную книгу автора

обратился к вам за содействием и обещал, в случае, если вы поможете мне
полностью или частично отыскать эти деньги, отдать вам одну пятую часть от
найденной суммы в качестве уплаты за вашу работу. Настоящим подтверждаю наше
соглашение".
Появились наполненные стаканы, я пригубил свой, перечитывая письмо.
Вырвав листок из блокнота, я протянул его Ноэлю и, пока он читал, наблюдал
за его лицом. Он сдержал паузу, затем взглянул на меня.
- Ну и что?
- А то, что вряд ли вы подпишете эту бумажку. У вас не хватит мужества,
вы слишком долго пребывали в состоянии помыкаемого, но если вы подпишете, то
вам придется говорить вашей матери, что вы собираетесь сделать то-то и
то-то. Вы сможете сказать ей, что вы уже кое-что сделали - встретились со
мной, обсудили положение и письменно подтвердили соглашение с мистером
Вулфом. Она не посмеет отправить вас в постель без ужина хотя бы потому, что
вы уже поужинали. Конечно, с юридической точки зрения эта бумажка ровно
ничего не значит, так как вы все равно уже связаны устной договоренностью. У
мистера Вулфа есть тому свидетель. Я.
Он вновь принялся перечитывать написанное мной, на полпути остановился
и снял очки.
- Дайте ручку.
Я протянул ему ручку, он подписал, толкнул бумагу ко мне, поднял стакан
до уровня глаз, воскликнул: "Да здравствует свобода!" - и с этими словами
осушил его. Кусочки льда упали на стол, он подхватил их и швырнул в бармена,
промахнувшись на ярд. Прыснув со смеха, он спросил: "А что сделала ваша
мать, когда вы послали ее к черту?"
Я добился того, чего хотел, и меня устроило бы, чтобы нас выгнали
отсюда, но, по-видимому, Ноэль был тут частым посетителем, бармен стерпел.
Он только изредка поглядывал в нашу сторону - не грозит ли ему новый залп.
Ноэлем овладело разговорчивое настроение, и он принялся расспрашивать меня.
Смысл его вопросов был прост: так как я сделал из него героя, то он хотел
узнать, кто сделал героя из меня... Я решил потерять полчаса и угостить его
еще стаканчиком, но опасался, что он хочет возвратиться домой попозже, чтобы
не пришлось заходить к матери пожелать ей доброй ночи. Поэтому я принялся
поглядывать на свои часы и тревожиться, будто опаздываю на свидание. В
десять часов я заплатил по счету и ушел.
В десять часов двадцать шесть минут я поднялся на крыльцо нашего
старого особняка и нажал кнопку звонка. Дверь мне открыл Фриц и тут же ткнул
большим пальцем в сторону конторы, давая понять, что у нас посетитель. Я
спросил - кто, он шепотом ответил: "Федеральное бюро расследования".
Приказав: "Немедленно уничтожь следы пальцев и сожги все бумаги", - я
направился в контору.
Можете мне поверить, даже без предупреждения Фрица я бы с первого
взгляда понял, кто это. Самое характерное для этих людей - глаза и челюсть.
Сотрудники ФБР тратят столько усилий на то, чтобы делать вид, будто смотрят
не туда, куда хотят, а куда-то в сторону, что глаза у них постоянно бегают,
боясь признаться, что смотрят на тебя. С челюстью и того хуже. Как ни одна
челюсть в мире, она существует у них для того, чтобы дать понять, будто
принадлежит человеку неустрашимому, хладнокровному, дальновидному,
смышленому и крепкому, как гвоздь, а также скромному, терпеливому,
воспитанному.