"Виктор Степанов. Рота почетного караула " - читать интересную книгу автора

проговорил майор, выпрямляясь.
- Что значит - на ваше? - недоверчиво, с тяжелым предчувствием спросил
Андрей.
Майор что-то хотел объяснить, но лейтенант Гориков, все время
молчавший, вдруг оторвался от альбома, опередил:
- Видите ли, товарищ Звягин, армия - не кружок художественной
самодеятельности... Хочу пою, хочу танцую...
- Не надо так, Гориков! - остановил майор.
И, бережно вкладывая бумагу в папку, сказал:
- И на ваше усмотрение, Звягин. Время есть. Есть время подумать...
Можете идти.
Майор, три лейтенанта и он сам, Андрей... Да, и было в комнате пятеро.
Больше ведь никто не заходил. Но почему Андрею показалось, будто о разговоре
с майором уже знала вся рота? Матюшин прошел [244] отвернувшись, Патешонков
и Нестеров тягостно отмалчивались с тем видимым безразличием, в котором
таилось презрение.


5

Присягу принимали в декабре. Ну да, в первое воскресенье, Андрей тогда
еще удивился - только в декабре выпал запоздавший снег...
Андрей ехал вместе со всеми - порядок есть порядок, присягу должен
принять каждый солдат, к какому бы роду войск ни относился. Присяга одна на
всех, будь ты пехотинец, моряк или летчик. И нет худа без добра: это даже
лучше - перевестись в ВДВ уже равноправным, давшим клятву солдатом.
Из новичков в казарме оставался один Нестеров - его отчислили из РПК за
непригодность к специальной строевой службе и переводили в другую часть.
Нестеров стоял возле автобуса, потирая кулаком покрасневшие глаза, - вчера,
когда командир роты объявил о своем решении, солдат, не стесняясь, как
мальчишка, заплакал в шеренге. Андрей Нестерова жалел.
Автобус нетерпеливо подрагивал. Лейтенант Гориков - в парадной шинели,
перетянутый золотистым поясом - "под шашку", в каракулевой шапке с сияющим
"крабом", праздничный и деловитый, словно ему предстояло парадом пройти
сегодня по Красной площади, - упруго вскочил на подножку автобуса, в котором
уже сидел, тоже весь в новом, сияющий пуговицами, его взвод, отодвинул,
будто полог, край флага, свисающего сверху, пробежал, прощупал взглядом, все
ли на месте. Он глянул как бы мимо Андрея, не принимая его в счет, и от
этого явно подчеркнутого невнимания, небрежения Андрею стало не по себе.
Три автобуса, вместивших роту, стояли в порядке взводов, и, заглянув в
оконце, Андрей увидел впереди этой кавалькады зеленый, с красной полосой
"рафик", на крыше которого ослепительно синим светом уже вертелась-мелькала
"мигалка". Перед "рафиком", положив на рули белые краги, сидели на
мотоциклах затянутые в кожу регулировщики военной автоинспекции. На первом
автобусе, как и на двух остальных, торжественно красовалась надпись,
обозначавшая их принадлежность: "Почетный караул". И недосягаемо важничавшие
мотоциклисты, и "рафик" с "мигалкой", коим надлежало открыть и держать перед
[245] автобусами "зеленую улицу" - так, чтобы до самого места напрямик, без
остановок, через кишащие пешеходами перекрестки, - и сами автобусы, в окнах
которых мелькали штыки и знамена, - все это придавало колонне особое