"Архимандрит Сергий Страгородский. Православное учение о спасении " - читать интересную книгу автора

уже утратил жар первой ревности о Христе и теперь с трудом колеблется между
любовью к Богу и себялюбием) если он и свои отношения к Богу будет
рассматривать с точки зрения правовой.
Главная опасность этой точки зрения в том, что при ней человек может
считать себя как бы в праве не принадлежать Богу всем своим сердцем и
помышлением: в правовом союзе такой близости не предполагается и не
требуется; там нужно соблюдать только внешние условия союза. Человек может и
не любить добра, может оставаться все прежним себялюбцем, он должен только
исполнять заповеди, чтобы получить награду. Это, как нельзя более,
благоприятствует тому наемническому, рабскому настроению, которое делает
добро только из-за награды, без внутреннего влечения и уважения к нему.
Правда, это состояние подневольного доброделания необходимо переживается
всяким подвижником добродетели и не один раз в его земной жизни, но это
состояние никогда не должно возводиться в правило, это только
предварительная ступень, цель же нравственного развития в доброделании
совершенном, произвольном. Правовая точка зрения тем и грешит, что она это
предварительное, подготовительное состояние освящает в качестве законченного
и совершенного. А раз освящено наемническое отношение к воле Божией, этим
раскрыта дверь и для всех тех выводов, которые с необходимостью из этого
отношения следуют.
В правовом союзе человек стоит пред лицом Божиим совсем не в положении
безответного, всем Ему обязанного грешника: он наклонен представлять себя
более или менее независимым, обещанную награду он ожидает получить не по
милости Божией, а как должное за его труды. Предмет упования здесь, строго
говоря, не милость Божия, а собственные силы человека, ручательством же, тем
третьим, которое обязывает союзника, не делая его в тоже время благодетелем,
служат для человека его собственные дела. Дела, т. о., превращаются в нечто
само по себе ценное, заслуживающее награды, - вывод, как нельзя более,
подходящий для себялюбивой утратившей первоначальную чистоту природы,
которая, скрепя сердце, принуждает себя к исполнению заповедей и потому
ценит свое невольное добро наивысшею ценою. Притом, достоинство заслуги
приписывается не добродетелям или постоянным расположениям души, а отдельным
внешним поступкам, которые, в свою очередь, наемническое настроение
постаралось по возможности сократить и сделать наиболее формальными, по
естественному в наемнике желанию достигнуть своей платы с возможно меньшей
затратой сил. Жизнь человека из свободно-нравственного возрастания
превратилась в бездушное исполнение частных предписаний.
Механизм развившийся в западной церкви, не преминул отразиться и на
богословской науке, которая под влиянием эпохи вполне подчинилась ему и в
свою очередь способствовала дальнейшему его развитию и, так сказать,
оформлению. Схоластика, с ее поклонением Аристотелю, заботилась больше о
формальной стройности своих систем и мало (чтобы не сказать, совсем не)
справлялась с духовным опытом, с жизнью. Неудивительно, если она
(схоластика) приняла правовую точку зрения. Мог ли схоластик задуматься об
истинности ее, когда под каждым ее пунктом он видел выдержки из разных
знаменитостей, - выдержки прибавим, взятые вне связи речи? И вот таким, так
сказать, типографическим способом доказательства схоластика оправдала все
крайние выводы правового мировоззрения. Вполне естественное учение о
взаимопомощи членов церкви превратилось под пером и в уме схоластика в
совершенно механический зачет поступков одного человека (святого) другому.