"Антон Страшимиров. Хоро " - читать интересную книгу автора

Сотир бросился ничком на кровать Миче. Хоть бы никто не видел, никто не
слышал, никто не заметил!
"Мерзавцы все, мерзавцы!"
И чтоб не нашлось никого, кто бы ему помог!
Сотир ноги бы целовал тому, кто разыскал бы Миче! То есть тому, кто
помог бы ее найти! А впрочем, зачем она ему теперь? После такого позора,
даже если Миче сама вернется, она ему не нужна... С него достаточно...
"Позор, позор!"
Сотир спрятал лицо в пуховые подушки Миче. Он бы заплакал, но что-то
ему мешало. И это было странно. Так бывает с человеком, только когда он
тонет. Сотир тонул однажды, он помнит. Переходили Струму, волны опрокинули
его, и тогда-то это с ним и случилось: ясно вспомнилось, как он искусал до
крови грудь матери...
Глупости, конечно. Разве может человек помнить, что он делал, когда был
младенцем? Вероятно, ему впоследствии рассказывали об этом. Наверное, так.
Да, разумеется, впоследствии.
"Собачья жизнь, собачья!"
По всей вероятности, у матери его не было молока. Да и как же иначе?
Мало разве они голодали потом? Ребенок, которому есть что сосать, не будет
кусать грудь матери... Ведь не родился же Сотир извергом?!
"Изверг? Ну и пускай! Что из того?"
Кривой глаз Сотира выкатился. Ногти впились в ладонь. Пусть! Что из
того? Он и сейчас искусал бы девчонку, девчонку прачки.
"Ах, собачье отродье! Собачье!"
Прачка принимала по ночам полицейских... Вся улица поднялась против
нее...
Вот как... вот как было...
"А дети повторяют то, что делают взрослые. Это известно". - Сотир
поднялся.
"А-а! Миче, дети повторяют то, что делают взрослые! И они не рождаются
извергами, не-е-т!"
Конечно же, нет. Сотир лег на спину. А может быть, он действительно
родился извергом. Никто не знает, кто каким рождается. И разве узнаешь, кто
поджег Доксат? Жгли, грабили и убивали все. Поэтому-то никого потом и не
расстреляли. А это было неправильно. Нужно было расстреливать. И первым
нужно было расстрелять его, Сотира. Да.
"Нужно бы-ло!"
Так! Пусть его расстреляют теперь! Пусть расстреляют. Он не будет
защищаться. Он даже слова не скажет! Хе! В Сары-Шабане Сотир оставил имение
с тремястами копнами сена...
"Верните мне имение, верните сено, и я наплюю на все, что здесь! Ха!"
Пусто было в брачной комнате. Нет никого, кто вернул бы Сотиру Иванову
имение и сено.
И холодно смотрела на него сквозь окна белая ночь.
Собачья жизнь!
Сотир сунул руки в карманы брюк. Он сбежит и из этого города, ну и что?
И вдруг он встрепенулся, кривой глаз заблестел: правая рука нащупала в
кармане звонкие ожерелья из монет. Он медленно вынул драгоценности, поглядел
на них и швырнул на пол.
"Так!"