"Антон Страшимиров. Хоро " - читать интересную книгу автора

- Военные, кто!
- Молчи, и у стен есть уши.
Нако быстро оглянулся и опять затянулся сигаретой. Милый дед Рад! А
они, военные, будут расстреливать, будут, что бы там ни говорил прокурор,
да! Тц-тц, милый дед Рад!
- Гм, я просто вижу его - как живой перед глазами стоит, бедненький дед
Рад! Дай мне еще сигарету. Да, сидим мы, бывало, в школе, в одних
рубашонках - малыши, сидим на полу возле стен, - никаких парт тогда еще не
было! Сидим, а он нам рассказывает, рассказывает - все о панагюрском
восстании! Как сражались с турками в первый день, потом как во второй... и
как прятались потом на чердаках, неделями... неделями на чердаках, э-эх!
...Дверь комнаты Миче приоткрылась, и показалась спина полковника. Он
кричал:
- Вы будете отвечать! Расстрелять старого церковного певчего, - нет,
этого вам не простят! Я завтра же передам вас прокурору, завтра же!
И он опять захлопнул дверь, потому что косоглазый начал оправдываться.
Глаза Нако заблестели. Вот теперь он - начальник - поймет, почем фунт
лиха. И кмет потянул прокурора за рукав.
- Ячо, а зачем передавать его тебе, а? Откажись! Разве теперь есть суд?
На грузовик - и давай!
Прокурор языком передвинул сигарету в угол рта.
- Пусть мне только дадут его в руки, а там...
...Полковник Гнойнишки опять отворил дверь и сплюнул.
- Никаких посаженых, батенька: под пулемет тебя, под пулемет!
К нему подошли прокурор и кмет.
- Как это случилось, господин полковник? Как это могло случиться?
- Что, Ячо?
- Расстреливать без приговора, помилуйте!
- Подумаешь!..
Нако развел руками.
- Но, Димо, дед Рад - ветеран панагюрского восстания...
Полковник пронизал его взглядом.
- Ветеран... а помог сегодня вечером отряду повстанцев проникнуть сюда,
убить пристава Миндилева и украсть Миче - да! Оставьте, господа! Гнилой
народ, рабский, подлый! Следуйте за мной!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Белая ночь пожелтела: страшно желтые, с раскрытыми ртами, выделялись в
куче трупов простреленные головы.
И пахло кровью.
Женщины, выведенные с переднего двора, в сопровождении взвода солдат
шли по проходу в сад. Они вскрикивали, рвали на себе волосы.
Их согнали в кучу, окружили солдатскими фуражками, и опять засвистели
нагайки.
- Замолчать!
И замолчали.
Тогда начальник гарнизона, кмет, прокурор - все подошли к куче трупов.
Полковник обнажил саблю, и раздался его стальной голос.
- Проклятье и плевки родоотступникам на веки вечные! Плюйте! Кто не