"Питер Страуб. Возвращение в Арден" - читать интересную книгу автора

Это чувство я часто испытывал.
Я смотрел, как темнеет небо, и верхушки дома Дуэйна и сарая с
необычайной ясностью вырисовываются на темно-синем фоне, а потом сливаются с
ним, как будто проглоченные. В окнах дома Дуэйна по очереди зажегся свет.
Мне казалось, что вот-вот на тропинке покажется Алисон, ее майка серебрится
в лунном свете, пряди светлых волос колышутся в такт с полными бедрами.
Потом я уснул. Спал я не больше часа, но, когда проснулся, в доме Дуэйна
горело всего одно окошко, и пространство между нашими зданиями выглядело
темным и враждебным, как джунгли. Я почувствовал, что проголодался, и
спустился в кухню. Открыв холодильник, я обнаружил, что Дуэйн или миссис
Сандерсон наполнили его запасом еды на день - хлеб, масло, яйца, картошка,
две отбивные, сыр. Я поджарил отбивные и умял их с хлебом и маслом. Что за
ужин без вина? На десерт я сгрыз кусок сыра, сложил грязные тарелки в
раковину и вернулся наверх. В доме Дуэйна все еще светилось одно окошко
должно быть в спальне Алисон. Пока я смотрел туда, где-то на дороге
затарахтел мотоцикл, громче и громче, потом неожиданно смолк. Мой стол в
темноте выглядел зловеще, как центр громадной черной паутины.

Моя спальня, конечно, раньше принадлежала бабушке. Хотя сразу после
смерти деда она перешла спать в другую комнату, поменьше, на другом конце
дома. Дед умер, когда я был еще маленьким, и бабушку я помню всегда вдовой,
сгорбленной старухой, взбиравшейся в спальню по узким ступенькам. Как многие
старые женщины, она колебалась между крайностями полноты и худобы, выбрала,
наконец, худобу и умерла вскоре после этого. Комната была полна
воспоминаний, поэтому неудивительно, что мне приснилась бабушка, но все же
этот сон меня шокировал.
Я увидел себя в гостиной, обставленной не офисными нововведениями
Дуэйна, а старой мебелью. Бабушка сидела на своем диване с деревянными
спинками, сердито глядя на меня.
- Зачем ты вернулся?
- Что?
- Ты дурак.
- Не понимаю.
- Разве мало людей уже умерло? Она резко встала, прошла на крыльцо и
села в кресло-качалку.
- Майлс, ты дурак! - она погрозила мне кулаком, ее лицо исказилось
так, как я никогда не видел. - Бедный невинный дурак!
Она стала бить меня по голове и плечам, и я покорно принимал удары. Мне
хотелось умереть.
Она сказала:
- Ты привел это в движение, и оно уничтожит тебя.
Все поплыло у меня перед глазами, и очнулся я где-то далеко, плывущим в
синей зыбкой пелене. Я осознал, что это смерть. Разговоры, смех доносились
до меня откуда-то издалека, как сквозь стену. Потом я увидел другие тела,
плывущие рядом со мной, изогнутые в смертной муке. Их были сотни и тысячи.
Кто-то громко хлопнул в ладоши три раза. Три ленивых хлопка - смерть
аплодировала концу плохой пьесы.
Весь в поту, я подскочил в постели. Сон, казалось, длился многие часы,
и в первые моменты после пробуждения он еще не отпускал меня. Не отпускали
страх и вина. Я чувствовал ответственность за смерть многих людей, и другие