"Питер Страуб. Возвращение в Арден" - читать интересную книгу автора

не выглядел таким пустым и зловещим, как в мой первый визит. Теперь это был
нормальный провинциальный городок, приветливый и полусонный. Я поставил
машину возле "Зумго" и вышел, из кармана у меня торчал надорванный конверт.
Я чувствовал себя человеком, поскользнувшимся на яичной скорлупе, и знал
только один способ отогнать это чувство.
Я перешел улицу и вошел в магазин, где, по счастью, было полно народу.
Покупательницы, большей частью толстухи в неприлично коротких юбках, должны
были помочь моей аутотерапии. От них исходил густой запах компоста, дешевого
пива и сладостей. Я пошел между прилавками, притворяясь, что что-то ищу.
Женщины краем глаза наблюдали за мной. Я вошел в роль главы семьи,
совершающего покупки. В этот раз никакого воровства. Я достал десять
долларов и зажал в руке.

Пора сделать два замечания. Во-первых, мне показалось, что я узнал
почерк на конвертах, и решил, что эти письма посылала мне Алисон Грининг.
Конечно, это было безумие, но еще большим безумием было подумать, что она
вернется двадцать первого июля, чтобы исполнить свою клятву. Быть может, она
таким образом сигнализировала мне, просила продержаться до назначенного дня.
Второе замечание касается воровства. Я не питаю ни малейшей склонности
к воровству - разве что на глубинном, подсознательном уровне. За пятнадцать
лет книга "Волшебный сон" была первым, что я украл. Думая о кражах моего
детства, я однажды спросил психоаналитика - не считает ли он, что я страдаю
клептоманией. Конечно, нет, сказал он. Я попросил его написать это на
бумаге, и через час он выдал мне отпечатанное на машинке свидетельство. С
тех пор в трудные минуты я тешу себя тем, что я в здравом уме.
Поэтому то, что я намеревался сделать, было скорее имитацией воровства:
я хотел сунуть в карман какой-нибудь предмет и на выходе расплатиться за
него. Сперва искушение посетило меня при виде штопора, потом мой взгляд
уперся в полку со складными ножами. Но я преодолел себя. В глубине души
затея по-прежнему казалась мне глупой.
Однако я все же поднялся на второй этаж, где лежали книги. Я медленно
ворошил их, говоря себе: прекрати, ты не должен красть, не должен даже
притворяться, что крадешь. В основном здесь были женские романы с девушками
и рыцарями на обложке. Копий "Волшебного сна" больше не попадалось.
Потом меня посетила вторая удача. В самом нижнем ряду отыскалась книга
Ламонта Уизерса, члена моего джойсовского семинара в Колумбии, а ныне
преподавателя в Беннингтоне. "Глазами рыбы", экспериментальный Роман с
обложкой, изображающей двух обнявшихся андрогинов. Я перевернул книгу и
прочитал отзывы: "Существенный шаг вперед"... "Кливленд плайн дилер".
"Глубокий, оригинальный подход"... "Лайбрари джорнэл". "Уизерс - писатель
будущего"... "Сэтердей Ревью". Лицо мое непроизвольно скривилось: это еще
хуже, чем "Волшебный сон". Искушение росло, и я едва не отправил книгу в
карман. Но я не мог позволить призракам двадцатилетней давности вертеть
мною, как угодно: цивилизованный покупатель, я сошел вниз и расплатился.
Потом, тяжело дыша, я сидел в машине и потихоньку успокаивался. Не
красть оказалось гораздо приятнее, чем красть. Я чувствовал себя только что
завязавшим алкоголиком. К Белому Медведю было еще рано, поэтому я отправился
- куда же еще? - к Фрибо отпраздновать мое возвращение в ряды честных
людей.