"Ирина Ивановна Стрелкова. Рассказы разных лет" - читать интересную книгу автора

на характеры которых накладывает резкий отпечаток своеобразный быт
маленького городка, где новое причудливо переплетается со старым не только в
архитектуре.
И здесь писательница интересна более всего не вольным полетом фантазии,
а доскональным, дотошным, кропотливым знанием подлинной жизни людей.
Читаешь рассказы или повести Ирины Стрелковой и невольно думаешь - а
может, и правда, жизнь, судьбы человеческие, увиденные в упор, изученные,
понятые, и есть самая увлекательная и волшебная сказка на свете.
Игорь МОТЯШОВ


РАССКАЗЫ РАЗНЫХ ЛЕТ

Такие пироги

Как-то утром Алексей Александрович услышал за окном легкое приятельское
постукивание. По крытому железом подоконью скакала и тюкала клювом
чистенькая синичка, заглядывала в комнату черными бусинками глаз. Алексей
Александрович шевельнулся и спугнул синичку. Ничего, опять прилетит. Он
пошел на кухню, отрезал кусочек мяса, отворил окошко и привязал мясо
бечевкой к кольцу. У него там специально было прилажено кольцо для такой
надобности. Как и большинство москвичей, Алексей Александрович не уважал
разжиревших голубей, сочувствовал чумазым воробьям и каждую осень заботился
привадить к своему окошку синиц. К синицам он испытывал суеверные чувства и
потерял бы покой, если бы они перестали к нему летать.
Появление первой синички означало, что в Москве глубокая осень, Алексею
Александровичу пора в привычную дорогу. В тот же день он поехал на
Савеловский вокзал. Старый его приятель Савелий в отличие от других
московских вокзалов не рос ни вширь, ни вверх, ни вглубь. Зеленое с белым
здание классической железнодорожной постройки с каждым годом мельчало и
приплющивалось к земле, Савелию худо жилось между домами-башнями и
многоярусной ревущей эстакадой, и казалось, что он в конце концов вовсе
уйдет под асфальт, в исторические слои Москвы.
В кассовом зале, тесном и неуютном, Алексей Александрович увидел
длинную терпеливую очередь на сегодняшние поезда. Женщины в платочках с
золотой искрой и мужчины в основательных костюмах не суетились, не
склочничали, не пытались пролезть наперед других. Северная глубинка за день
крепко уработалась в очередях за дефицитом, на вокзале она отдыхала и
чувствовала себя уже дома, а не в бегущей как на пожар нервной Москве.
Разговор шел о покупках, без брюзжания на торговлю, с деревенской
похвальбой - у каждого и деньги есть, и дом полная чаша, а если чего нету -
долго ли съездить в Москву.
У кассы предварительной продажи очередь всего в несколько человек
разобщенно помалкивала, поглядывала на часы. "Тоже поди провинциалы, а хотят
выглядеть москвичами", - решил Алексей Александрович. Его почему-то
раздражали все стоявшие впереди. Наконец он добрался до окошечка и
потребовал вагон непременно купированный и место непременно нижнее. Кассирша
посчитала его запросы личным для себя оскорблением, однако разглядела, кто
перед ней, и решила не связываться. Швырнула ему билет и по-дамски фыркнула.
Нижнее или верхнее - все равно поезд задрипанный, ночной, почтовый, с