"Братья Стругацкие. Беспокойство. Повесть" - читать интересную книгу автора

молчать? Я ведь так не могу. Ты не обижайся на меня, Молчун, ты мне скажи,
громко не хочешь говорить, так шепотом скажи. Или просто кивни. А если
кивать не хочешь, так вот правый глаз у тебя в тени, ты его прикрой, я
увижу. Может быть, ты все-таки немножечко мертвяк? Я ведь мертвяков не
терплю. У меня от них дрожь начинается, и ничего я с собой не могу
поделать.
- Нет, Колченог, я не мертвяк, - сказал Атос. - Я их сам не терплю. А
если ты боишься, что я буду молчать, так мы не вдвоем пойдем, я тебе уже
говорил. С нами Кулак пойдет, и Хвост, и еще несколько парней из Новой
деревни.
- С Кулаком я не пойду, - решительно сказал Колченог. - Кулак у меня
дочь за себя взял. И не уберег. - Мне не то жалко, что он взял, а то мне
жалко, что не уберег. Угнали у него дочку. Шел он с нею в Новую деревню,
подстерегли его воры и дочку отобрали, а он и отдал. Нет, Молчун, с ворами
шутки плохи. Если бы мы в Город пошли, от воров бы покою не было. То ли
дело в Тростники! Туда можно без всяких колебаний идти. Завтра и выйдем.
- Послезавтра, - сказал Атос. - Ты пойдешь, я пойду. Кулак, Хвост и
еще трое из Новой деревни. Так до самого города и дойдем.
- Всемером дойдем, - уверенно сказал Колченог. - Один бы я не пошел,
а всемером дойдем. Всемером мы до Чертовых Гор дойдем, только я дороги
туда не знаю. А, может, пошли до Чертовых Гор? Далеко очень, но всемером
дойдем. А зачем тебе на Чертовы Горы? Слушай, Молчун, давай до Города
дойдем, а там посмотрим. Пищи наберем побольше и пойдем.
- Значит, договорились, - сказал Атос и встал. - Послезавтра выходим
в Город. Завтра я еще зайду к тебе.
- Заходи, заходи, - сказал Колченог. - Я бы сам к тебе зашел, да у
меня нога болит. А ты заходи, поговорим. Я знаю, многие с тобой говорить
не любят, но я не такой. Я...
Атос вышел на улицу и снова обтер ладонями пот. Продолжение
следовало.
Кто-то хихикнул рядом и закашлялся. Атос обернулся. Из травы поднялся
старик, потрещал узловатыми пальцами и сказал:
- В Город, значит, собрались. Интересно затеяли, да только до Города
никто еще не доходил живым, да и нельзя. Хоть у тебя голова и
переставленная, сам понимать должен...
Атос свернул направо и пошел по улице. Старик, путаясь в траве,
некоторое время плелся следом и бормотал:
- Если нельзя, то всегда в каком-нибудь смысле нельзя, в том или
ином, например, нельзя без старосты или без собрания, а со старостой или с
собранием можно, но опять же не в любом смысле...
Атос шел быстро, насколько позволяла влажная жара, и старец понемногу
отстал. На площади Атос увидел Слухача. Слухач, кряхтя и пошатываясь,
ходил кругами, расплескивая пригоршнями коричневый травобой из огромного
горшка, подвешенного на животе. Трава позади него дымилась и жухла на
глазах. Атос попытался его миновать, но Слухач так ловко изменил
траекторию, что столкнулся с ним нос к носу.
- А, Молчун! - радостно закричал он, торопливо снимая с шеи ремень и
ставя горшок на землю. - Куда едешь, Молчун? Домой небось идешь, к Наве,
дело молодое, а не знаешь ты, Молчун, что Навы твоей дома нету, Нава твоя
на поле, своими глазами видел, как Нава на поле пошла, хочешь верь, хочешь