"Братья Стругацкие. Жук в муравейнике" - читать интересную книгу автора

тяжеловесной мрачности, как у вооруженных парней. Обыкновенное морщинистое
лицо старого человека, не лишенное даже известного благообразия. Впрочем,
может быть, мне это только кажется, может быть, все дело в том, что вместо
винтовки у него в руке блестящая отполированная трость, которой он
легонько и небрежно похлопывает себя по голенищу высокого сапога.
- В кого стреляли? - спрашиваю я.
- В нехорошего человека, - переводит транслятор ответ.
- Вы, наверное, и есть те самые добрые люди с винтовками? - спрашиваю
я.
Старик задирает брови.
- Добрые люди? Что это значит?
Я объясняю ему то, что мне объяснил Иядрудан. Старик кивает.
- Понятно. Да, мы - те самые добрые люди. - Он разглядывает меня с
головы до ног. - А у вас дела, я вижу, идут неплохо... Переводящая машинка
за спиной... У нас тоже такие были когда-то, но огромные, на целые
комнаты... А такого ручного оружия у нас и вовсе никогда не было. Ловко вы
этого нехорошего человека срезали! Как из пушки. Давно прилетели?
- Вчера, - говорю я.
- А вот мы свои летающие машины так и не наладили. Некому налаживать.
- Он снова откровенно разглядывает меня. - Да, вы молодцы. А у нас тут,
как видите, полный развал. Как вам удалось? Отбились? Или средства
какие-нибудь нашли?
- Развал у вас, действительно, полный, - говорю я осторожно. - Целые
сутки я у вас здесь, и все равно ничего не понимаю...
Мне ясно, что он принимает меня за кого-то другого. На первых порах
это может быть даже и к лучшему. Только надо осторожно, очень осторожно...
- Я знаю, что вы ничего не понимаете, - говорит старик. - И это по
меньшей мере странно... Неужели у вас всего этого не было?
- Нет, - отвечаю я. - Такого у нас не было.
Старик вдруг разражается длинной фразой, на которую транслятор
немедленно откликается: "Язык не кодируется".
- Не понимаю, - говорю я.
- Не понимаете... А мне казалось, что я неплохо владею языком
Загорья.
- Я не оттуда, - возражаю я. - И никогда там не был.
- Откуда же вы?
Я принимаю решение.
- Это сейчас неважно, - говорю я. - Не будем говорить о нас. У нас
все в порядке. Мы не нуждаемся в помощи. Будем говорить о вас. Я мало что
понял, но одно очевидно: вы в помощи нуждаетесь. В какой именно? Что нужно
в первую очередь? Вообще, что у вас здесь происходит? Вот о чем мы сейчас
будем говорить. И давайте сядем, я весь день на ногах. У вас найдется, где
можно было бы посидеть и спокойно поговорить?
Некоторое время он молча шарит взглядом по моему лицу.
- Не хотите говорить, откуда вы... - произносит он наконец. - Что ж,
это ваше право. Вы сильнее. Только это глупо. Я и так знаю: вы с Северного
Архипелага. Вас не тронули только потому, что не заметили. Ваше счастье.
Но хочется спросить, где вы были эти последние сорок лет, пока нас здесь
гноили заживо? Жили в свое удовольствие, будьте вы прокляты!
- Не вы одни терпите бедствие, - возражаю я вполне искренне. - Теперь