"Братья Стругацкие. Жук в муравейнике" - читать интересную книгу автора

скользит так легко, так невесомо, не верится, что это после нее рушатся с
фасада пласты штукатурки и обломки кирпичей. Что-то кричит Вандерхузе,
ужасно, в два голоса визжат на площади дети, а тень уже на асфальте -
такая же невесомая, полупрозрачная, огромная. Бешеное движение десятков
ног почти неразличимо, и в этом мелькании темнеет, вспучиваясь и опадая,
длинное членистое тело, несущее перед собой высоко задранные хватательные
клешни, на которых лежит неподвижный лаковый блик...
Скорчер оказывается у меня в руке сам. Я превращаюсь в автоматический
дальномер, занятый только тем, чтобы измерять расстояние между ракопауком
и детскими фигурками, улепетывающими наискосок через площадь. (Где-то там
еще абориген со своей фальшивой винтовкой, он тоже бежит изо всех сил,
чуть отставая от детей, но за ним я не слежу). Расстояние стремительно
сокращается, все совершенно ясно, и когда ракопаук оказывается у меня на
траверзе, я стреляю.
В этот момент до него двадцать метров. Мне не так уж часто
приходилось стрелять из скорчера, и я потрясен результатом. От
красно-лиловой вспышки я на мгновение слепну, но успеваю увидеть, что
ракопаук словно бы взрывается. Сразу. Весь целиком, от клешней до кончика
задней ноги. Как перегретый паровой котел. Гремит короткий гром, эхо пошло
отражаться и перекатываться по площади, а на месте чудовища вспухает
плотная, на вид даже как бы твердая туча белого пара.
Все кончено. Облако пара расползается с тихим шипением, панические
визги и топот затихают в глубине темного переулка, а драгоценная шкатулка
павильона как ни в чем не бывало сияет посередине площади прежним своим
варварским великолепием...
- Черт знает, какая дрянь страшная, - бормочу я. - Откуда они здесь
взялись - за сто парсеков от Пандоры?.. А ты что, опять его не учуял?
Щекн не успевает ответить. Гремит винтовочный выстрел, эхом
прокатывается по площади, и сразу же за ним - второй. Где-то совсем
близко. Как будто за углом. Ну, ясно, из того переулка, куда они все
убежали...
- Щекн, держись слева, не высовывайся! - командую я уже на бегу.
Я не понимаю, что там происходит, в этом переулке. Скорее всего, на
детей напал еще один ракопаук... Значит, винтовка все-таки не игрушечная?
И тут из темноты переулка выходят и останавливаются, преграждая нам
дорогу, трое. И двое из них вооружены настоящими магазинными винтовками, и
два ствола направлены прямо на меня.
Все очень хорошо видно в голубовато-белом свете: рослый седой старик
в сером мундире с блестящими пуговицами, а по сторонам его и чуть позади -
двое крепких парней с винтовками наизготовку, тоже в серых мундирах,
опоясанных ремнями с патронными сумками.
- Очень опасно... - щелкает Щекн на языке Голованов. - Повторяю:
очень!
Я перехожу на шаг и с некоторым усилием заставляю себя спрятать
скорчер в кобуру. Я останавливаюсь перед стариком и спрашиваю:
- Что с детьми?
Дула винтовок направлены мне прямо в живот. В брюхо. Лица у парней
угрюмые и совершенно безжалостные.
- С детьми все в порядке, - отвечает старик.
Глаза у него светлые и как будто даже веселые. В лице его нет той