"Братья Стругацкие. Жук в муравейнике" - читать интересную книгу автора

фигура. Скользит к главному входу. Экселенц.
Глайдер бесшумно сел перед главным входом. Немедленно на пульте
вспыхнула сигнальная лампочка, и мягкий голос киберинспектора произнес с
укоризной: "Посадка глайдеров на Площади Звезды не разрешается..." Я
откинул колпак и выскочил на мостовую. Экселенц уже возился у дверей,
орудуя магнитной отмычкой. "Посадка глайдеров на Площади Звезды..." -
проникновенно вещал киберинспектор.
- Заткни его... - не оборачиваясь, проворчал Экселенц сквозь зубы.
Я захлопнул колпак. В ту же секунду главный вход распахнулся.
- За мной! - бросил Экселенц и нырнул во тьму.
Я нырнул следом. Совсем как в старые времена.
Он несся передо мной огромными неслышными скачками, длинный, тощий,
угловатый, снова легкий и ловкий, обтянутый черным, похожий на тень
средневекового демона, и я мельком подумал, что уж такого Экселенца
наверняка не видывал ни один из наших сопляков, а видывал разве что
старина Слон, да Петр Ангелов, да еще я - полтора десятка лет назад.
Он вел меня по сложной извилистой кривой из зала в зал, из коридора в
коридор, безошибочно ориентируясь между стендами и витринами, среди статуй
и макетов, похожих на безобразные механизмы, и среди механизмов и
автоматов, похожих на безобразные статуи. Нигде не было света, - видимо,
автоматика была заранее отключена, - но он ни разу не ошибся и не сбился с
пути, хотя я знал, что ночное зрение у него много хуже моего. Он здорово
подготовился к этому ночному броску, наш Экселенц, и все получалось у него
пока очень и очень неплохо, если не считать дыхания. Дышал он слишком
громко, но тут уж ничего нельзя было поделать. Возраст. Проклятые годы.
Внезапно он остановился и, едва я встал рядом, сжал пальцы на моем
плече. В первый момент я испугался, что у него схватило сердце, но тут же
понял: мы прибыли на место, и он просто пережидает одышку.
Я огляделся. Пустые столы. Стеллажи вдоль стен, уставленные
инопланетными диковинами. Ксенографические проекторы у дальней стены. Все
это я уже видел. Я уже был здесь. Это была мастерская Майи Тойвовны
Глумовой. Вот это ее стол, а в этом вот кресле сидел журналист Каммерер...
Экселенц отпустил мое плечо, шагнул к стеллажам, согнулся и пошел
вдоль стеллажей, не разгибаясь, - он что-то высматривал. Потом
остановился, с натугой поднял что-то и направился к столу, расположенному
прямо перед входом. Слегка откинувшись корпусом назад, он нес на опущенных
руках длинный предмет - какой-то плоский брусок с закругленными углами.
Осторожно, без малейшего стука он поставил этот предмет на стол, на
мгновение замер, прислушиваясь, а потом вдруг, как фокусник, потянул из
нагрудного кармана длиннющую шаль с бахромой. Ловким движением он
расправил ее и набросил поверх этого своего бруска. Потом он повернулся ко
мне, нагнулся к моему уху и едва слышно прошептал:
- Когда он прикоснется к платку - бери его. Если он прежде заметит
нас - бери его. Встань здесь.
Я встал по одну сторону двери, Экселенц - по другую.
Сначала я ничего не слышал. Я стоял, прижавшись спиной к стене,
механически прикидывал различные варианты развития событий и глядел на
платок, расстеленный на столе. Интересно, чего это ради Лев Абалкин станет
к нему прикасаться. Если ему так уж нужен этот брусок, то как он узнает,
что брусок спрятан под платком? И что это за брусок? Похож на футляр для