"Братья Стругацкие. Жук в муравейнике" - читать интересную книгу автора

даже не слышал имени Рудольфа Сикорски! Но меня не проведешь! Я то сразу
понял, чьи уши торчат из-за кулис. И я бы все-таки хотел узнать, Сикорски,
почему вы вот уже битый час молчите и не отвечаете на мой вопрос? Зачем
вам все это понадобилось, спрашиваю я! Закрытие Музея! Позорная попытка
изъять из Музея принадлежащие ему экспонаты! Ночные засады! И кто, черт
подери, выключил здесь электричество! Я не знаю, что бы я стал делать,
если бы у меня в глайдере не оказалось фонарика! Я шишку набил себе вот
здесь, черт бы вас побрал! И я там что-то повалил! От души надеюсь - хочу
надеяться! - что это был всего лишь макет... И молите бога, Сикорски,
чтобы это был только макет, потому что если это оригинал, вы у меня сами
будете его собирать! До последнего веддинга! А если этого последнего
веддинга не окажется, вы у меня, как миленький, отправитесь на Тагору...
Голос его сорвался, и он мучительно заперхал, стуча себя обоими
кулаками по груди.
- Я получу когда-нибудь ответы на свои вопросы? - яростно просипел он
сквозь перханье.
Я сидел, как в театре, и все это производило на меня впечатление
скорее комическое, но тут я глянул на Экселенца и обомлел.
Экселенц, Странник, Рудольф Сикорски, эта ледяная глыба, этот
покрытый изморозью гранитный монумент Хладнокровия и Выдержки, этот
безотказный механизм для выкачивания информации - он до макушки налился
темной кровью, он тяжело дышал, он судорожно сжимал и разжимал костлявые
веснушчатые кулаки, а знаменитые уши его пылали и жутковато подергивались.
Впрочем, он еще сдерживался, но, наверное, только он один знал, чего это
ему стоило.
- Я хотел бы знать, Бромберг, - сдавленным голосом произнес он, -
зачем вам понадобились детонаторы.
- Ах, вы хотели бы это знать! - ядовито прошептал доктор Бромберг и
подался вперед, заглядывая Экселенцу в лицо с такого малого расстояния,
что длинный нос его едва не оказался в зубах у моего шефа. - А что бы вы
еще хотели обо мне знать? Может быть, вас интересует мой стул? Или,
например, о чем я давеча беседовал с Пильгуем?
Упоминание имени Пильгуя в таком контексте мне не понравилось,
Пильгуй занимался биогенераторами, а мой отдел уже второй месяц занимался
Пильгуем. Впрочем, Экселенц пропустил Пильгуя мимо ушей. Он сам посунулся
вперед, да так стремительно, что Бромберг едва успел отшатнуться.
- Вашим стулом извольте интересоваться сами! - прорычал он. - А я
хотел бы знать, почему это вы позволяете себе взламывать Музей и почему
тянете свои лапы к детонаторам, хотя вам было совершенно ясно сказано, что
на ближайшие несколько дней...
- Вы, кажется, собираетесь критиковать мое поведение? Ха! Кто!
Сикорски! Меня! Во взломе! Хотел бы я знать, как вы сами проникли в этот
Музей! А? Отвечайте!
- Это не относится к делу, Бромберг!
- Вы - взломщик, Сикорски! - объявил Бромберг, простирая к Экселенцу
длинный извилистый палец. - Вы докатились до взлома!
- Это вы докатились до взлома, Бромберг! - взревел Экселенц. - Вы!
Вам было совершенно ясно и недвусмысленно сказано: доступ в Музей
прекращен! Любой нормальный человек на вашем месте...
- Если нормальный человек сталкивается с очередным актом тайной