"Братья Стругацкие. Жук в муравейнике" - читать интересную книгу автора

чуть расплывшаяся стилизованная буква "Ж", или, если угодно, японский
иероглиф "сандзю" - маленький оригинал увеличенной копии на обороте листа
N_1 в деле N_07. Этот детонатор был третьим слева, если смотреть от меня,
и Экселенц, подвесив над ним свой длинный указательный палец, произнес:
- Он?
- Да-да, - нетерпеливо отозвался Бромберг, отпихивая его руку. Не
мешайте. Вы ничего не понимаете...
Он вцепился ногтями в края детонатора и принялся осторожными
движениями как бы вывинчивать его из гнезда, бормоча при этом: "Здесь
совсем не в этом дело... Неужели вы воображаете, что я был способен
перепутать... Чушь какая..." И он вытянул наконец детонатор из гнезда и
стал осторожно поднимать его над футляром все выше и выше, и видно было,
как тянутся за серым толстеньким диском тонкие белесоватые нити,
утоньшаются, лопаются одна за другой, и когда лопнула последняя, Бромберг
повернул диск нижней поверхностью вверх, и я увидел там среди шевелящихся
полупрозрачных ворсинок тот же иероглиф, только черный, маленький и очень
отчетливый, словно его вычеканили в сером материале.
- Да! - сказал Бромберг торжествующе. - Точно такой. Я так и знал,
что не могу ошибиться.
- В чем именно? - спросил Экселенц.
- Размер! - сказал Бромберг. - Размер, детали, пропорции. Вы
понимаете, родимое пятно у него не просто похоже на этот значок - оно в
точности такое же... - Он пристально посмотрел на Экселенца. - Слушайте,
Рудольф, услуга за услугу. Вы что, их всех пометили?
- Нет, конечно.
- Значит, у них это было с самого начала? - спросил Бромберг,
постукивая себя пальцем по сгибу правой руки.
- Нет. Эти значки появились у них в возрасте десяти-двенадцати лет.
Бромберг осторожно ввинтил детонатор обратно в гнездо и
удовлетворенно повалился в кресло.
- Ну что же, - произнес он. - Так я все это и понял... Ну-с, господин
полицей-президент, чего же стоит вся эта ваша секретность? Канал его у
меня есть, и едва златоперстый Феб озарит верхушки этих ваших
архитектурных уродов, как я немедленно свяжусь с ним, и мы всласть
поговорим... И не пытайтесь меня отговаривать, Сикорски! - вскричал он,
размахивая пальцем перед носом Экселенца. - Он сам пришел ко мне, а я сам
- понимаете? - сам, вот этой своей старой головой, сообразил, кто передо
мной, и теперь он мой! Я не проникал в ваши паршивые тайны! Немножко
везенья, немножко сообразительности...
- Хорошо, хорошо, - сказал Экселенц. - Ради бога. Никаких возражений.
Он ваш, встречайтесь, говорите. Но только с ним, пожалуйста. Больше ни с
кем.
- Н-ну... - с ироническим сомнением протянул Бромберг.
- А впрочем, как вам будет угодно, - сказал вдруг Экселенц. - Все это
сейчас не важно... Скажите, Айзек, о чем вы с ним разговаривали?
Бромберг сложил руки на животе и покрутил большими пальцами. Победы,
одержанные им над Экселенцем, были настолько велики и очевидны, что он,
без сомнения, мог позволить себе быть великодушным.
- Разговор, надо признаться, был довольно сумбурный, - сказал он. -
Теперь-то я, конечно, понимаю, что этот кроманьонец просто морочил мне