"Братья Стругацкие. Трудно быть богом (цикл 22 век 4/6)" - читать интересную книгу автора

не было моего боевого меча! Я мог бы в забывчивости обнажить его. И хотя
"Золотая Подкова" не таверна, а всего лишь корчма...
- Некоторые так и говорят, - сказал Румата. - "Не обнажай в корчме".
Хозяйка принесла новые блюда с мясом и новые кувшины вина. Барон
засучил рукава и принялся за работу.
- Кстати, - сказал Румата. - Кто были те три пленника, которых вы
освободили в "Золотой Подкове"?
- Освободил? - барон перестал жевать и уставился на Румату. - Но, мой
благородный друг, я, вероятно, недостаточно точно выразился! Я никого не
освобождал. Ведь они были арестованы, это государственное дело... С какой
стати я бы стал их освобождать? Какой-то дон, вероятно, большой трус,
старик книгочей и слуга... - Он пожал плечами.
- Да, конечно, - грустно сказал Румата.
Барон вдруг налился кровью и страшно выкатил глаза.
- Что?! Опять?! - заревел он.
Румата оглянулся. В дверях стоял дон Рипат. Барон заворочался,
опрокидывая скамьи и роняя блюда. Дон Рипат значительно посмотрел в глаза
Руматы и вышел.
- Прошу прощенья, барон, - сказал Румата, вставая. - Королевская
служба...
- А... - разочарованно произнес барон. - Сочувствую... Ни за что не
пошел на службу!
Дон Рипат ждал сразу за дверью.
- Что нового? - спросил Румата.
- Два часа назад, - деловито сообщил дон Рипат, - по приказу министра
охраны дона Рэбы я арестовал и препроводил в Веселую Башню дону Окану.
- Так, - сказал Румата.
- Час назад дона Окана умерла, не выдержав испытания огнем.
- Так, - сказал Румата.
- Официально ее обвинили в шпионаже. Но... - Дон Рипат замялся и
опустил глаза. - Я думаю... Мне кажется...
- Я понимаю, - сказал Румата.
Дон Рипат поднял на него виноватые глаза.
- Я был бессилен... - начал он.
- Это не ваше дело, - хрипло сказал Румата. Глаза дона Рипата снова
стали оловянными. Румата кивнул ему и вернулся к столу. Барон доканчивал
блюдо с фаршированными каракатицами.
- Эсторского! - сказал Румата. - И пусть принесут еще! - он
откашлялся. - Будем веселиться. Будем, черт побери, веселиться...


Когда Румата пришел в себя, он обнаружил, что стоит посреди обширного
пустыря. Занимался серый рассвет, вдали сиплыми голосами орали
петухи-часомеры. Каркали вороны, густо кружившиеся над какой-то неприятной
кучей неподалеку, пахло сыростью и тленом. Туман в голове быстро
рассеивался, наступало знакомое состояние пронзительной ясности и четкости
восприятий, на языке приятно таяла мятная горечь. Сильно саднили пальцы
правой руки. Румата поднес к глазам сжатый кулак. Кожа на косточках была
ободрана, а в кулаке была зажата пустая ампула из-под каспарамида,
могучего средства против алкогольного отравления, которым Земля