"Братья Стругацкие. Трудно быть богом (цикл 22 век 4/6)" - читать интересную книгу автора

сферичность планеты; лейб-знахарь Тата, высказавший гениальную догадку о
возникновении эпидемий от мелких, незаметных глазу червей, разносимых
ветром и водой; алхимик Синда, искавший, как все алхимики, способ
превращать глину в золото, а нашедший закон сохранения вещества. Были при
Арканарском дворе и поэты, в большинстве блюдолизы и льстецы, но и такие,
как Пэпин Славный, автор исторической трагедии "Поход на север"; Цурэн
Правдивый, написавший более пятисот баллад и сонетов, положенных в народе
на музыку; а также Гур Сочинитель, создавший первый в истории Империи
светский роман - печальную историю принца, полюбившего прекрасную
варварку. Были при дворе и великолепные артисты, танцоры, певцы.
Замечательные художники покрывали стены нетускнеющими фресками, славные
скульпторы украшали своими творениями дворцовые парки. Нельзя сказать,
чтобы Арканарские короли были ревнителями просвещения или знатоками
искусств. Просто это считалось приличным, как церемония утреннего одевания
или пышные гвардейцы у главного входа. Аристократическая терпимость
доходила порой до того, что некоторые ученые и поэты становились заметными
винтиками государственного аппарата. Так всего полстолетия назад
высокоученый алхимик Ботса занимал ныне упраздненный за ненадобностью пост
министра недр, заложил несколько рудников и прославил Арканар
удивительными сплавами, секрет которых был утерян после его смерти. А
Пэпин Славный вплоть до недавнего времени руководил государственным
просвещением, пока министерство истории и словесности, возглавляемое им,
не было признано вредным и растлевающим умы.
Бывало, конечно, и раньше, что художника или ученого, неугодного
королевской фаворитке, тупой и сладострастной особе, продавали за границу
или травили мышьяком, но только дон Рэба взялся за дело по-настоящему. За
годы своего пребывания на посту всесильного министра охраны короны он
произвел в мире арканарской культуры такие опустошения, что вызвал
неудовольствие даже у некоторых благородных вельмож, заявлявших, что двор
стал скучен и во время балов ничего не слышишь, кроме глупых сплетен.
Багир Киссэнский, обвиненный в помешательстве, граничащим с
государственным преступлением, был брошен в застенок и лишь с большим
трудом вызволен Руматой и переправлен в метрополию. Обсерватория его
сгорела, а уцелевшие ученики разбежались кто куда. Лейб-знахарь Тата
вместе с пятью другими лейб-знахарями оказался вдруг отравителем,
злоумышлявшим по наущению герцога Ируканского против особы короля, под
пыткой признался во всем и был повешен на королевской площади. Пытаясь
спасти его, Румата роздал тридцать килограммов золота, потерял четырех
агентов (благородных донов, не ведавших, что творят), едва не попался сам,
раненный во время попытки отбить осужденных, но сделать ничего не смог.
Это было его первое поражение, после которого он понял, наконец, что дон
Рэба фигура не случайная. Узнав через неделю, что алхимика Синду
намереваются обвинить в сокрытии от казны тайны философского камня,
Румата, разъяренный поражением, устроил у дома алхимика засаду, сам,
обернув лицо черной тряпкой, обезоружил штурмовиков, явившихся за
алхимиком, побросал их, связанных, в подвал и в ту же ночь выпроводил так
ничего и не понявшего Синду в пределы Соана, где тот, пожав плечами, и
остался продолжать поиски философского камня под наблюдением дона Кондора.
Поэт Пэпин Славный вдруг постригся в монахи и удалился в уединенный
монастырь. Цурэн Правдивый, изобличенный в преступной двусмысленности и