"Братья Стругацкие. Трудно быть богом (цикл 22 век 4/6)" - читать интересную книгу автора

чавканьем и сосущими звуками, забулькало вино. У неподвижных гвардейцев с
двуручными мечами алчно зашевелились усы. Когда-то Румату тошнило на этих
обедах. Сейчас он привык.
Разделывая кинжалом баранью лопатку, он покосился направо и сейчас же
отвернулся: дон Пифа висел над целиком зажаренным кабаном и работал, как
землеройный автомат. Костей после него не оставалось. Румата задержал
дыхание и залпом осушил стакан ируканского. Затем он покосился налево. Гур
Сочинитель вяло ковырял ложкой в блюдечке с салатом.
- Что нового пишете, отец Гур? - спросил Румата вполголоса.
Гур вздрогнул.
- Пишу?.. Я?.. Не знаю... Много.
- Стихи?
- Да... стихи...
- У вас отвратительные стихи, отец Гур. (Гур странно посмотрел на
него.) Да-да, вы не поэт.
- Не поэт... Иногда я думаю, кто же я? И чего я боюсь? Не знаю.
- Глядите в тарелку и продолжайте кушать. Я вам скажу, кто вы. Вы
гениальный сочинитель, открыватель новой и самой плодотворной дороги в
литературе. (На щеках Гура медленно выступил румянец.) Через сто лет, а
может быть и раньше, по вашим следам пойдут десятки сочинителей.
- Спаси их господь! - вырвалось у Гура.
- Теперь я скажу вам, чего вы боитесь.
- Я боюсь тьмы.
- Темноты?
- Темноты тоже. В темноте мы во власти призраков. Но больше всего я
боюсь тьмы, потому что во тьме все становятся одинаково серыми.
- Отлично сказано, отец Гур. Между прочим, можно еще достать ваше
сочинение?
- Не знаю... И не хочу знать.
- На всякий случай знайте: один экземпляр находится в метрополии, в
библиотеке императора. Другой хранится в музее раритетов в Соане. Третий -
у меня.
Гур трясущейся рукой положил себе ложку желе.
- Я... не знаю... - он с тоской посмотрел на Румату огромными
запавшими глазами. - Я хотел бы почитать... перечитать...
- Я с удовольствием ссужу вам...
- И потом?..
- Потом вы вернете.
- И потом вам вернут! - резко сказал Гур.
Румата покачал головой.
- Дон Рэба очень напугал вас, отец Гур.
- Напугал... Вам приходилось когда-нибудь жечь собственных детей? Что
вы знаете о страхе, благородный дон!..
- Я склоняю голову перед тем, что вам пришлось пережить, отец Гур. Но
я от души осуждаю вас за то, что вы сдались.
Гур Сочинитель вдруг принялся шептать так тихо, что Румата едва
слышал его сквозь чавканье и гул голосов:
- А зачем все это?.. Что такое правда?.. Принц Хаар действительно
любил прекрасную меднокожую Яиневнивору... У них были дети... Я знаю их
внука... Ее действительно отравили... Но мне объяснили, что это ложь...