"Братья Стругацкие. Трудно быть богом (цикл 22 век 4/6)" - читать интересную книгу автора

не нужно создавать стратегию революции. Тебе ведь хочется просто убить". -
"Да, хочется". - "А ты умеешь?" - "Вчера я убил дону Окану. Я знал, что
убиваю, еще когда шел к ней с пером за ухом. И я жалею только, что убил
без пользы. Так что меня уже почти научили". - "А ведь это плохо. Это
опасно. Помнишь Сергея Кожина? А Джорджа Лэнни? А Сабину Крюгер?" Румата
провел ладонью по влажному лбу. Вот так думаешь, думаешь, думаешь - и в
конце концов выдумываешь порох...
Он вскочил и распахнул окно. Кучки огней в темном городе пришли в
движение, распались и потянулись цепочками, появляясь и исчезая между
невидимыми домами. Какой-то звук возник над городом - отдаленный
многоголосый вой. Вспыхнули два пожара и озарили соседние крыши. Что-то
заполыхало в порту. События начались. Через несколько часов станет
понятно, что означает союз серых и ночных армий, противоестественный союз
лавочников и грабителей с большой дороги, станет ясно, чего добивается дон
Рэба и какую новую провокацию он задумал. Говоря проще: кого сегодня
режут. Скорее всего началась ночь длинных ножей, уничтожение зарвавшегося
серого руководства, попутное истребление находящихся в городе баронов и
наиболее неудобных аристократов. Как там Пампа, подумал он. Только бы не
спал - отобьется...
Додумать ему не удалось. В дверь с истошным криком: "Отворите!
Дежурный, отворите!" - забарабанили кулаками. Румата откинул засов.
Ворвался полуодетый, сизый от ужаса человек, схватил Румату за отвороты
камзола и закричал трясясь:
- Где принц? Будах отравил короля! Ируканские шпионы подняли бунт в
городе! Спасайте принца!
Это был министр двора, человек глупый и крайне преданный. Оттолкнув
Румату, он кинулся в спальню принца. Завизжали женщины. А в двери уже
лезли, выставив ржавые топоры, потные мордастые штурмовики в серых
рубахах. Румата обнажил мечи.
- Назад! - холодно сказал он.
За спиной из спальни донесся короткий задавленный вопль. Плохо дело,
подумал Румата. Ничего не понимаю. Он отскочил в угол и загородился
столом. Штурмовики, тяжело дыша, заполняли комнату. Их набралось человек
пятнадцать. Вперед протолкался лейтенант в серой тесной форме, клинок
наголо.
- Дон Румата? - сказал он, задыхаясь. - Вы арестованы. Отдайте мечи.
Румата оскорбительно засмеялся.
- Возьмите, - сказал он, косясь на окно.
- Взять его! - рявкнул офицер.
Пятнадцать упитанных увальней с топорами не слишком много для
человека, владеющего приемами боя, которые станут известны здесь лишь три
столетия спустя. Толпа накатилась и откатилась. На полу осталось несколько
топоров, двое штурмовиков скрючились и, бережно прижимая к животам
вывихнутые руки, пролезли в задние ряды. Румата в совершенстве владел
веерной защитой, когда перед нападающим сплошным сверкающим занавесом
крутится сталь и кажется невозможным прорваться через этот занавес.
Штурмовики, отдуваясь, нерешительно переглядывались. От них остро тянуло
пивом и луком.
Румата отодвинул стол и осторожно пошел к окну вдоль стены. Кто-то из
задних рядов метнул нож, но промахнулся. Румата опять засмеялся, поставил