"Братья Стругацкие. Понедельник начинается в субботу" - читать интересную книгу автора

Я включил указатель поворота, притормозил и свернул направо. Дорога
здесь заросла травой, но у какой-то калитки стоял, приткнувшись, новенький
"запорожец". Номера домов висели над воротами, и цифры были едва заметны
на ржавой жести вывесок. Переулок назывался изящно: "ул. Лукоморье". Он
был неширок и зажат между тяжелых старинных заборов, поставленных,
наверное, еще в те времена, когда здесь шастали шведские и норвежские
пираты.
- Стоп, - сказал горбоносый. Я тормознул, и он снова стукнулся носом
о ствол ружья. - Теперь так, - сказал он, потирая нос. - Вы меня
подождите, а я сейчас пойду и все устрою.
- Да право, не стоит, - сказал я в последний раз.
- Никаких разговоров. Володя, держи его на мушке.
Горбоносый вылез из машины и, нагнувшись, протиснулся в низкую
калитку. За высоченным серым забором дома видно не было. Ворота были
совсем уж феноменальные, как в паровозном депо, на ржавых железных петлях
в пуд весом. Я с изумлением читал вывески. Их было три. На левой воротине
строго блестела толстым стеклом синяя солидная вывеска с серебряными
буквами:

НИИЧАВО
ИЗБА НА КУРИНЫХ НОГАХ
ПАМЯТНИК СОЛОВЕЦКОЙ СТАРИНЫ

На правой воротине сверху висела ржавая жестяная табличка:
"ул._Лукоморье, д.13, Н.К.Горыныч", а под нею красовался кусок фанеры с
надписью чернилами вкривь и вкось:

КОТ НЕ РАБОТАЕТ
Администрация

- Какой КОТ? - спросил я. - Комитет Оборонной Техники?
Бородатый хихикнул.
- Вы, главное, не беспокойтесь, - сказал он. - Тут у нас забавно, но
все будет в полном порядке.
Я вышел из машины и стал протирать ветровое стекло. Над головой у
меня вдруг завозились. Я поглядел. На воротах умащивался, пристраиваясь
поудобнее, гигантский - я таких никогда не видел - черно-серый, разводами
кот. Усевшись, он сыто и равнодушно посмотрел на меня желтыми глазами.
"Кис-кис-кис", - сказал я машинально. Кот вежливо и холодно разинул
зубастую пасть, издал сиплый горловой звук, а затем отвернулся и стал
смотреть внутрь двора. Оттуда, из-за забора, голос горбоносого произнес:
- Василий, друг мой, разрешите вас побеспокоить.
Завизжал засов. Кот поднялся и бесшумно канул во двор. Ворота тяжело
закачались, раздался ужасающий скрип и треск, и левая воротина медленно
отворилась. Появилось красное от натуги лицо горбоносого.
- Благодетель! - позвал он. - Заезжайте!
Я вернулся в машину и медленно въехал во двор. Двор был обширный, в
глубине стоял дом из толстых бревен, а перед домом красовался приземистый
необъятный дуб, широкий, плотный, с густой кроной, заслоняющей крышу. От
ворот к дому, огибая дуб, шла дорожка, выложенная каменными плитами.