"Братья Стругацкие. Отель У погибшего альпиниста" - читать интересную книгу автора

- Они не желают идти, они сказали, раз не все собрались, так и они не
пойдут. А когда все соберутся, тогда они и придут. Они так и сказали... И
две бутылки пустые...
- Так пойди и скажи ему, что все уже собрались, - приказал хозяин.
- Они мне не верят, я и так сказала, что все собрались, а они мне...
- О ком речь? - отрывисто вопросил господин Мозес.
- Речь идет о господине Хинкусе, - откликнулся хозяин. - Он все еще
пребывает на крыше, а я хотел бы...
- Чего там - на крыше! - сиплым басом сказало чадо. - Вон он -
Хинкус! - И оно указало вилкой с нанизанным пикулем на Олафа.
- Дитя мое, вы заблуждаетесь, - мягко произнес дю Барнстокр, а Олаф
добродушно осклабился и прогудел:
- Олаф Андварафорс, к вашим услугам, детка. Можно просто Олаф.
- А почему тогда он?.. - вилка с пикулем протянулась в мою сторону.
- Господа, господа! - вмешался хозяин. - Не надо спорить. Все это
сущие пустяки. Господин Хинкус, пользуясь той свободой, которую
гарантирует каждому администрация нашего отеля, пребывает на крыше, и
Кайса сейчас приведет его сюда.
- Да не идут они... - заныла Кайса.
- Какого дьявола, Сневар! - сказал Мозес. - Не хочет идти - пусть
торчит на морозе.
- Уважаемый господин Мозес, - произнес хозяин с достоинством, -
именно сейчас весьма желательно, чтобы все мы были в сборе. Я имею
сообщить моим уважаемым гостям весьма приятную новость... Кайса, быстро!
- Да не хотят они...
Я поставил тарелку с закуской на столик.
- Погодите, - сказал я. - Сейчас я его приведу.
Выходя из столовой, я услыхал, как Симонэ сказал: "Правильно!
Пусть-ка полиция, наконец, займется своим делом", после чего залился
кладбищенским хохотом, сопровождавшим меня до самой чердачной лестницы.
Я поднялся по лестнице, толкнул грубую деревянную дверь и оказался в
круглом, сплошь застекленном павильончике с узкими скамейками для отдыха
вдоль стен. Здесь было холодно, странно пахло снегом и пылью, горой
громоздились сложенные шезлонги. Фанерная дверь, ведущая наружу, была
приоткрыта.
Плоская крыша была покрыта толстым слоем снега, вокруг павильончика
снег был утоптан, а дальше, к покосившейся антенне вела тропинка, и в
конце этой тропинки неподвижно сидел в шезлонге закутанный в шубу Хинкус.
Левой рукой он придерживал на колене бутылку, а правую прятал за пазухой,
должно быть, отогревал. Лица его почти не было видно, оно было скрыто
воротником шубы и козырьком меховой шапки, только настороженные глаза
поблескивали оттуда - словно тарантул глядел из норки.
- Пойдемте, Хинкус, - сказал я. - Все собрались.
- Все? - хрипло спросил он.
Я выдохнул клуб пара, приблизился и сунул руки в карманы.
- Все до одного. Ждем вас.
- Значит, все... - повторил Хинкус.
Я кивнул и огляделся. Солнце скрылось за хребтом, снег в долине
казался лиловатым, в темнеющее небо поднималась бледная луна.
Краем глаза я заметил, что Хинкус внимательно следит за мной.