"Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Неназначенные встречи (сборник)" - читать интересную книгу автора

И чем тщательней я обшаривал взглядом каждую рытвину на площадке, тем яснее
мне становилось, что куртка - это необходимейший предмет туалета и что
знакомиться с Хозяевами Пришельцев без куртки, в грязных фланелевых
шароварах и сетчатой майке цвета весеннего снега будет просто неприлично.
Черт знает, чем может быть занята голова человека в такой момент! Я стоял,
бессмысленно глазел по сторонам и размышлял. Кругом царила тишина, только
тихонько позвякивали и стрекотали Пришельцы. Потом перед моим лицом с
басовитым жужжанием пролетел слепень, я очнулся и стал карабкаться по трапу,
быстро перебирая ногами.
Трап был крутым и сильно пружинил, так что через несколько шагов я
почувствовал непреодолимое стремление встать на четвереньки, но почемуто
постыдился сделать это. Может быть, потому, что вид у меня - я отлично
сознавал это - был и без того нелепый до крайности: обвисшие штаны,
оттопырившаяся майка (я засунул консервы и прочий свой скудный скарб за
пазуху) и застывшая улыбка на не бритой трое суток физиономии. Впрочем,
наблюдать мое восхождение было некому, кроме Пришельцев, а им, несомненно,
было наплевать. Согнувшись в три погибели, приседая на трясущихся от
напряжения ногах, я преодолел наконец последние метры трапа и, гремя своим
снаряжением, ввалился в люк.
Я оказался в довольно узком коридоре, наклонно уходившем в темноту, в
глубь корабля. Рассеянный дневной свет проникал в люк и слабо озарял серые,
шероховатые на ощупь стены. Пол, на который я уселся, был холодным и, как
мне показалось, слабо вибрировал. Было сумеречно, очень тихо и прохладно.
Я поправил под майкой свою ношу, подтянул ремень на брюках, вытянул шею
и выглянул наружу. Ничего не изменилось на площадке. Одинокий "газик",
залитый солнечным светом, был похож издали на детскую игрушку. Я подумал,
что люк находится гораздо выше, чем это представлялось снизу.
Вдруг я увидел одного из Пришельцев. Неторопливо переступая, он подошел
к трапу, остановился, словно прицеливаясь, и вдруг стремительно побежал
вверх, прямо на меня. Я прижался к стене коридора, подобрав ноги. От мысли,
что он сейчас пройдет совсем рядом, может быть, коснется меня, мне стало не
по себе. Но ничего не случилось. Свет в люке на мгновение померк, меня
обдало теплом и странным свежим запахом, похожим на запах озона, и он
промчался мимо, даже не задержавшись. Я услыхал, как он удалялся в темноте,
тихонько стрекоча и дробно постукивая лапами. Тогда я двинулся за ним,
твердя себе, что оборачиваться не следует. Я очень боялся, что не выдержу и
сбегу. Бегство было бы нестерпимым позором, это я знал твердо, и это меня
сдерживало. Сначала я шел согнувшись, но потом решил, что это глупо, и
выпрямился, но плечи и затылок уперлись в невидимый потолок, такой же
холодный и шероховатый, как стены и пол. Тут я впервые рискнул оглянуться.
Далеко позади и почему-то вверху голубел кусочек неба, и мне показалось, что
я лежу на дне глубокого колодца. Я достал фонарик, чтобы посмотреть, что
делается впереди. Результат обследования меня поразил. Коридор кончился.
Прямо передо мной была стена, серая, шершавая, теплая на ощупь и совершенно
глухая.
Я испытал нечто вроде разочарования, заметно разбавленного приятным
чувством выполненного долга. Мне ужасно захотелось пожать плечами,
повернуться и неторопливо двинуться обратно к выходу с выражением
благородной горечи на лице, как делает солидный человек, огромным усилием
воли заставивший себя зайти с больным зубом в поликлинику и узнавший, что