"Мэри Стюарт. День гнева (Мерлин #4)" - читать интересную книгу автора

Мальчик открыл глаза, но не шевельнулся и стал прислушиваться. За
новыми криками потревоженных маевок слышались теперь более низкие
визгливо-раскатистые и тревожные мяуканья крупных чаек. Сам мальчик не
двигался с места около получаса или даже больше, да и вообще птицы давно
уже привыкли к нему. Он повернул голову и увидел, как из-за обрыва шагах в
ста от него, словно снежный ком, поднимается стая трепещущих крыльев. За
обрывом располагалась укрытая бухточка, узкий фьорд, стены которого круто
обрывались вниз без намека на пляж. Там гнездились сотни морских птиц:
кайры, длинноносые бакланы, маевки и среди них пара крупных соколов.
Теперь он увидел и соколицу: с протяжными криками она металась взад-вперед
посреди тучи чаек.
Мальчик сел. Отсюда он не мог видеть лодки в бухточке, да и какая
лодка могла вызвать такой переполох в колониях птиц, чьи гнезда прятались
высоко на обрыве. Орел? Никакого орла он не видел. В лучшем случае,
подумал он, это может быть хищный орел, прилетевший охотиться за птенцами,
но любой малости, что нарушила бы монотонность дневных трудов, можно было
только порадоваться. Мальчик поднялся на ноги. Вспомнив, что в руке у него
все еще кусок лепешки, он поднес его было ко рту, но тут увидел на нем
жука и с отвращеньем швырнул его в сторону, а потом побежал к бухточке,
над которой шумели птицы.
Добежав до самого обрыва, он осторожно заглянул вниз. С визгливыми
криками взлетали все новые птицы. Буревестники со свистом взрезали воздух,
прямо под ним поднимаясь со скалы в неловком парении, широко расставив
лапы и выпрямив во всю длину тяжелые крылья. Крупные черноспинные чайки
оглашали утес возмущенным мяуканьем. Уступы, обычно белые от рядами
насиживающих свои гнезда маевок, теперь опустели - взрослые птицы с криком
били крыльями воздух.
Мальчик лег на живот и подполз поближе к краю, чтобы заглянуть на
скалу под собой. Птицы ныряли мимо огромного скального выступа, укрытого
ковром тимьяна в пятнах белых цветов. Кустики руты колыхались на ветру,
поднятом крыльями. Среди птичьего гвалта мальчик различил новый звук,
крик, похожий на крик чайки, но в чем-то едва различимо от него отличный.
Человеческий крик. Шел он откуда-то далеко снизу, с какого-то места,
скрытого выступом скалы, но птицы там кружили гуще всего.
Он осторожно отполз от края обрыва и поднялся на ноги. У подножия
утеса не было пляжа, и лодки в море не было, лишь мерно ударялись о камни
морские волны. Скалолаз спустился вниз с утеса: была лишь одна причина,
зачем он мог это сделать.
- Глупец, - пренебрежительно пробормотал мальчик. - Разве он не
знает, что все птенцы уже вылупились и яиц там больше не осталось?
Почти неохотно он прошел вдоль обрыва утеса и, обогнув выступ скалы,
увидел застрявшего под ним на уступе еще одного мальчика.
Мальчик был ему незнаком. Немногие семьи жили в этом затерянном и
одиноком уголке острова, и все же сын Бруда не слишком ладил с сыновьями
других рыбаков. Быть может, странно, но даже когда он был совсем мал,
родители никогда не поощряли его игр с другими детьми. Теперь, когда ему
минуло десять зим, когда он вырос и налился жилистой силы, он уже
несколько лет помогал своему отцу в трудах, достойных мужчины. Давно
прошли те времена, когда в редкие свободные дни он с радостью предавайся
детским забавам. Впрочем, для детей рыбаков охота за яйцами никогда не