"Мэри Стюарт. Огонь в ночи" - читать интересную книгу автора

действительно мило. Польщен, поистине польщен. Если прояснится, то как вы
смотрите на то, чтобы сегодня днем, на Сгар на Стри на фоне Куиллина?"
"Прекрасно", - твердо сказала я.
"У Билла Персимона есть спаниель", - голос Николаса звучал очень
нежно.
"Да? - по счастливому лицу Гея было видно, что он оценил эти слова
очень поверхностно. - Возможно, это тоже хорошая мысль. Я пойду и спрошу
его, можно ли одолжить спаниеля". Он весело удалился.
Николас глядел на меня, все еще с выражением сардонического веселья,
которое я ненавидела. "А что скажет Гюго, когда увидит, что ты украшаешь
"Болтание по Скаю", или как там он собирается назвать этот шедевр?"
"Не увидит, - ответила я резко и встала. - Единственные путешествия,
которые интересуют Гюго - полеты "Эйр Франс" в Париж и обратно". Я
направилась вслед за писателем, но Николас загородил путь к двери.
"Я хочу поговорить с тобой, Джианетта".
Я холодно рассматривала его. "Не думаю, что у нас много тем для
разговора".
"И все же я хочу поговорить с тобой".
"О чем?"
"О нас".
Я подняла брови. "Никаких "нас" не существует, Николас. Помнишь? Мы
больше не стоим вместе на одной доске. Существуешь отдельно ты и отдельно
я, и ничто нас больше не соединяет. Даже фамилия".
Он сжал губы. "Я хорошо это знаю".
Я сказала, прежде чем осознала, что говорю: "Это ты был с Марсией
Мэйлинг прошлой ночью?"
Его глаза замерцали и потухли. Он сказал: "Да". Я прошла мимо него.

Оракулы были правы. К одиннадцати часам дождь закончился, и облака
быстро стали подниматься. Примерно через полчаса Марион Бредфорд и Роберта
отправились по долине, а вскоре по дороге к Стратгарду прошел Николас.
К двенадцати пробилось солнце. Через минуту небо стало голубым и
чистым. Туман на верхушках гор начал таять, как снег. Камыш и вереск
сверкали множеством алмазов, а между их верхушками прогибалась нежная
паутина, отягощенная бриллиантовыми ожерельями, достойными богинь.
Вскоре после ланча Гей, я и спаниель Персимона отправились сквозь
небольшую березовую рощу к реке Камасунари. Старые березы, покрытые
лишайником, шелестели на ветру, насыщая сияющий воздух каплями дождя.
Постоянный солнечный душ заставлял нас наклоняться, выискивая дорогу в
мокрых листьях черники, среди мха и обломков грибов, которые падали с
деревьев.
Мы пересекли реку по камням и после крутого, но не трудного подъема
через час или около того достигли гребня Сгар на Стри. Несмотря на полноту,
Гей шел легко и оказался, к моему удивлению, занимательным спутником. Его
образование и любовь к сельской местности были не так поверхностны, как
показалось раньше. Он со знанием повествовал о птицах, оленях, горных лисах
и растениях. Он продолжал болтать, когда выбрал кадр и навел на меня камеру
и, хотя непрерывно извергал избитые фразы, чувствовалось, что его
удовлетворение "восхитительными видами" глубоко и искренне. Его сходство с
боевой маленькой малиновкой с каждой минутой становилось все удивительнее,