"Мэри Стюарт. Огонь в ночи" - читать интересную книгу автора

мягче, а у первых каменистых склонов дождь прекратился, причем настолько
внезапно, словно завернули кран.
Группа растянулась, цепочкой поднималась по склону. Большинство мужчин
несли рюкзаки, несколько человек тащили свернутую кольцами веревку.
Продвигаться стало труднее. Тропы становились уже и круче, превратились во
впадины шириной в ступню, не более, в вереске, доходившем до колен. И они
были ненадежны из-за дождя. Временами приходилось огибать обнаженные скалы.
Мы цеплялись за корни и пучки вереска, а ноги скользили и буксовали на
узкой полосе грязи.
Над нами огромные утесы южной гряды сверкали черным цветом и круто
вздымались из обрывистой каменистой осыпи, словно потрескавшаяся спина
морского чудовища из волн. Осыпь устрашала. От подножия отвесных скал на
сотни футов рассыпаны камни, скользкие, заросшие и ненадежные из-за скрытых
ям и неустойчивых обломков. Казалось, неверный шаг может снести половину
горы смертельной лавиной.
Даугал Макре видел альпинистов на полпути вверх по западному склону
Блейвена. Гребень горы вздымается над осыпью огромным крутым хребтом
зубчатых остроконечных вершин. Больше двух тысяч футов мрачной и голой
горной породы подпирают небо, ловят гонимые ветром облака. Я остановилась и
посмотрела вверх. Струи разорванного ветром тумана проносились и
разбивались об ужасную твердыню. Облака казались клубами дыма. Над штормом,
за разгулом несущихся серых туч неясно вырисовывались черные дьявольские
вершины, которые раскалывали небо и завивали водоворотами ветры. Блейвен
нес свои шторма, как знамя.
С высокой черной долины среди вершин сбегает тоненькая струйка воды.
На ужасной и удаленной серой плоской скале едва видно тонкую белую линию,
не более. Она кажется неподвижной, только иногда ветер подхватывает ее и
заставляет колыхаться, как осеннюю паутину. Эта медленно падающая, почти
призрачная линия врезалась столетие за столетием в живую скалу и прорезала
глубокую темную трещину ущелья Спутан Дгу - Черный Желоб. Сквозь нее она
скользит и мчится и снова скользит, то невидимая, то очень хорошо заметная,
но все время увеличивается, становится все громче. Она набирает силы до
самой осыпи и шумно исчезает в ущелье, расколовшем основание горы.
И как она вырывается на свободу! В ста футах от основания скалы она
извергается, как из водосточной трубы. Узкая струя ревущей воды с шумом
несется вниз и преодолевает последние сто футов белой изгибающейся петлей.
И затем она исчезает в шумных глубинах ущелья, прогрызшего осыпь.
К краю этого ущелья медленно пробивалась поисковая группа. Временами
кто-то кричал, но единственным ответом было карканье потревоженного ворона,
который взлетал с утеса, громко вопя среди передразнивающего эха.
С помощью рук я пробиралась среди мокрых скал. Ботинки скользили по
вязким пучкам травы и буйным зарослям. Воздух вырывался из груди со
свистом, мокрое лицо горело от напряжения, несмотря на удары холодного
влажного ветра. Мужчины неуклонно продвигались вперед с удивительной
скоростью. Я задыхалась и карабкалась следом, изредка поднимала глаза на
угрожающие черные отвесные скалы, которые вздымались неумолимо и
беспощадно. Внизу слева, на дне ущелья, вода журчала, ревела и кружилась
водоворотами в дьявольских выбоинах. Настоящая демоническая расщелина,
черная трещина глубиной в семьдесят футов, распоровшая склон. С кривых
черных стен на фантасмагорическое скопление валунов и бурлящей воды падали