"Мэри Стюарт. Дерево, увитое плющом (Девичий виноград)" - читать интересную книгу автора

"Аннабел!" - голос мужчины рядом. Я не слышала его приближения. Должно
быть, он шел тихо по траве с юга от Стены, а интеллигентная собака держалась
у его ног. Когда я обернулась, он был в четырех ярдах, сигарета выпала из
моих пальцев в дикий чабрец и желтую лапчатку и спряталась между римских
камней. Барашки проснулись и заплакали.

Мужчина, который нарушил наш заколдованный сон, остановился в двух
ярдах от меня. Не Адам, просто молодой человек в удобном твидовом костюме.
Высок, строен. Нахальный взгляд говорит о том, что спорить с ним опасно, да
и вообще совершенно ясно, хотя и неизвестно почему, что он с удовольствием
ввяжется в любую драку. Возможно, это генетически заложено во всех
ирландцах, а сомневаться в происхождении мужчины не приходится. Ярко
выраженный тип красивого ирландца - черные волосы, потрясающе-голубые глаза,
крупные подвижные губы. Светлая от природы кожа покрыта загаром, какой
возникает не от солнца, а от ветра. Лет через двадцать его лицо уподобится
красивой резной дубовой маске. В руке он держал палку, у ног стоял
внимательный колли, красивое создание, грациозное, как хозяин, и такое же
самоуверенное. Да уж, Адамом не назовешь этого типа, вторгшегося в мой
райский сад. Но, возможно, он - змей. Выглядит дружелюбным и безвредным, как
черная мамба.(Мамба - род ядовитых змей семейства аспидовых. - Прим. пер.)

Он так громко вздохнул, что этот звук вполне можно назвать шипением.
"Значит, это ты! Я так и думал, что не ошибаюсь! Это ты... Старик все время
повторял, что ты не могла умереть и однажды вернешься... Но ради Бога, кто
бы мог подумать, что он прав?" Что-то угрожающее скрывалось за мягкими
интонациями приятного голоса. Собака это тоже почувствовала. Прижала уши,
посмотрела на хозяина, показывая белки глаз, и напружинила загривок. Я не
шевелилась, сидела немая и застывшая, будто камень, и смотрела на мужчину.
Открыла рот, чтобы заговорить, но тихий голос не замолк, стал уже злобным и
говорил об опасности, как ни странно это в такой красивый день. "И зачем ты
вернулась? Скажи! Просто, что собираешься делать? Войти в дом и повесить
шляпу? Потому что, если идея в этом, девочка, стоит подумать еще раз, и
быстро! Теперь ты будешь иметь дело не с дедушкой, а со мной... Я всем этим
владею, душечка, и так все и останется. Я предупредил".

Все же я сумела заговорить. На фоне таких сильных эмоций, что воздух
между нами раскалился докрасна, любые слова наверняка прозвучали бы
абсурдно. А к тому же я смогла произвести только что-то вроде слабого хрипа,
парализованного страхом: "Извините, пожалуйста?"

"Я видел, как ты выходишь из автобуса в Чоллерфорде, - он тяжело дышал,
и ноздри его побелели. - Не знаю, где ты была, полагаю, внизу в Вайтскаре,
будь ты проклята. Села на Хаустедский автобус, и я поехал за тобой. Не
хотел, чтобы ты меня заметила, поэтому дождался, пока ты сюда поднимешься.
Хотел поговорить с тобой наедине". При последнем его слове, выделенном
интонацией, очевидно, что-то выразилось на моем лице. Он явно был доволен.
Мой страх ему понравился. Однако я собрала всю свою решительность и почти
выкрикнула: "Послушайте, вы ошиблись. Я не..."

"Ошибся? Не пытайся морочить мне голову! - Он шевельнулся, и его тело,