"Александр Студитский. Ущелье Батырлар-Джол [NF]" - читать интересную книгу автора

занимался Петренко, увидел - и глубоко осудил.
Об этом нетрудно было догадаться по его работе на станции. Павел
работал с яростным напряжением, от зари до зари, как одержимый, выходя с
рассветом в лабораторию, после завтрака - на полевые участки, а с полудня
до заката - снова в лабораторию, где сидел не разгибая спины за
микроскопом. Он с разрешения директора взялся за выведение кок-сагыза из
гигантских семян, захваченных Борисом из долины Батырлар-джол. Опыты
поглотили его на четыре месяца. ОН ставил культуру за культурой,
бесконечно меняя условия. Но результат был один и тот же: в почве,
лишенной веществ, которые в долине Батырлар-джол поддерживали рост всех
живых организмов, растение превращалось в невзрачный, жалкий одуванчик с
клетками обычной величины.
Женя видела, как болезненно переживает Павел свою неудачу, лишившую его
возможности хоть чем-нибудь оправдать эту злополучную экскурсию, едва не
стоившую жизни трех человек. Она знала, что Григорий Степанович
поддерживает Павла в трудные минуты советом и помощью, но ни тот, ни
другой не посвящали ее в свои интимные дела.
На ее глазах крепла эта мужская дружба, в которой, как ей казалось,
женщине не оставалось места. Петренко и Павел стали неразлучны. Работа
целиком поглощала обоих.
Сотни вазонов с ранней весны заполнили парники. Петренко применял
десятки вариантов удобрительных смесей, отыскивая наиболее подходящие для
ускорения роста. С утра до вечера шло измерение растений, составление
новых смесей, пересадки, высадки в грунт...
Григорий Степанович и Павел ходили бледные, осунувшиеся, обросшие,
переговаривались краткими, понятными с полуслова, отрывистыми фразами,
сидели в лаборатории до глубокой ночи, рассматривая под микроскопом
разрезы растения.
И ничего не вышло! Четыре месяца упорного, самозабвенного труда не
принесли никаких результатов. Это было жестоким ударом для обоих. Еще бы,
фактически это было равносильно потере целого года работы!
Как ни тяжело было Григорию Степановичу наносить этот удар Павлу, но к
началу лета пришлось признать намеченный план неосуществимым. Выведение
формы, пригодной для скрещивания с теми растениями, что вывел Петренко за
четыре года работы, нужно было начинать теми же методами, только перенеся
опыты в другие климатические условия. В конце мая Петренко уехал на
Украину.

Но и там работа, по-видимому, не ладилась. Павел отвечал на вопросы
Жени односложно и мрачно. Его терзали какие-то беспокойные мысли. Он часто
писал Григорию Степановичу. Полученные им самим письма читал долго, изучая
каждое слово. Потом начались телеграммы. Иногда их приносили по две в
день. Наконец явился и сам Петренко - похудевший, осунувшийся, но
по-прежнему спокойный, бодрый, уверенный.
Женя не знала, кто был автором этого проекта - организовать экспедицию
в ущелье Батырлар-джол, чтобы привезти драгоценную пыльцу гигантского
кок-сагыза.
Утром ее встретил в коридоре Григорий Степанович и предупредил о выезде
в горы. А после завтрака отряд в количестве 13 человек на лошадях уже
двигался на север, к предгорьям Тянь-Шаньского хребта.