"Теодор Старджон. Это был не Сизигий" - читать интересную книгу автора

глаза, когда лгут; не нравятся ночные рубашки; не нравятся люди, которые
делают коктейли со скотчем... Боже, как вы быстро едите.
- Это чтобы утолить голод, теперь я могу есть, соблюдая все правила
хорошего тона. Мне нравится ваше перечисление.
- А что не нравится вам?
- Мне не нравятся интеллектуалы от литературы, которые без конца
уснащают свою речь цитатами. Не нравятся купальные костюмы, которые не
пропускают солнца, и погода, в которую носят такие костюмы. Не люблю
соленую пищу; девушек в облегающих платьях; музыку, которая никуда не
ведет и ничего не дает; людей, которые разучились удивляться, как дети;
автомобили такой обтекаемой формы, что на них удобнее ехать назад, чем
вперед; людей, которые попробовали что-нибудь один раз, и боятся
попробовать в другой или в третий и войти во вкус; и
скептиков-профессионалов. - Я вернулся к своему ланчу.
- Попали в яблочко, - сказала она. - Происходит что-то удивительное.
- Пусть происходит, неважно, что это и почему. Не поступайте, -
предостерег я, - как тот парень, что бросил электрическую лампочку на пол,
чтобы проверить, насколько она хрупкая.
Мимо прошла Хелен, и я заказал сливовицу.
- Сливовая водка! - воскликнула Глория. - Она мне нравится!
- Я знаю. Это для вас.
- Когда-нибудь вы ошибетесь, - сказала она, вдруг помрачнев, - и
будет плохо.
- Будет хорошо. Это просто будет различие между гармонией и
контрастом.
- Лео...
- Да?
Она посмотрела прямо на меня, взгляд был таким теплым, что я ощутил
его кожей.
- Ничего. Мне просто хотелось произнести "Лео". Лео!
Я поперхнулся - но не из-за омара. С ним все было кончено.
- Мне нечего на это ответить. Нечем крыть. Я могу только постараться
соответствовать, Глория.
Было сказано и другое, но без слов.
Для этого все еще нет слов. Потом она протянула руку через стол и
коснулась моей руки кончиками пальцев. Мир вокруг расцвел радугой.
Прежде чем уйти, я нацарапал на бумажке меню цифры.
- Это мой телефон. Позвоните, когда не будет другого выхода.
Она вскинула брови.
- Вы не хотите записать мой телефон, или адрес, или что-то еще?
- Нет, - ответил я.
- Но...
- Все это слишком серьезно, - сказал я. - Простите, если кажется, что
я предоставляю решать вам. Но мне хочется, чтобы, если вы будете со мной,
то только потому, что сами хотите этого, а не потому, что думаете, будто я
этого хочу. Мы будем вместе, потому что движемся в одном направлении с
приблизительно той же скоростью, каждый по своей воле. Если же я позвоню
вам и договорюсь о встрече, может случиться, что у меня сработал условный
рефлекс, как у любого ловеласа. Если же позвоните вы, мы оба будем знать,
как обстоит дело.