"Теодор Старджон. Живая скульптуру" - читать интересную книгу автора

этическо-философскими рассуждениями. Вышеперечисленное должно вызвать
чувство вины, обогащенное жалостью к страдающим больным, и заставить меня
уступить настояниям подобных доброхотов.
- Но я просто...
- Вы, - он наставил на нее палец, словно дуло револьвера, - упустили
прекрасный шанс убедиться в справедливости моих слов. Если я не ошибаюсь в
своих предположениях, вы пошли к какому-нибудь эскулапу, он, определив
заболевание, направил вас к специалисту-онкологу, а тот, подтвердив
диагноз, послал к коллеге на консультацию. Вас охватила паника, вы попали
ко мне и излечились. Знаете, какой будет их реакция, если вы
продемонстрируете им это рукотворное чудо? "Самопроизвольная ремиссия!" -
вот что скажут они в один голос!
Кстати, не только врачи! - продолжал он, охваченный внезапным
приступом гнева, и девушка невольно содрогнулась. - Каждый начнет уверять,
что своим исцелением вы обязаны именно ему. Диетолог не забудет похвалить
патентованные пшеничные ростки и рисовое печенье, священник падет ниц и
вознесет хвалу Господу за то, что Он услышал его молитвы, а генетик сядет
на своего любимого конька и заверит, что у ваших предков была такая же
ремиссия, только они ни о чем не догадывались.
- Прошу вас, не надо, - вскрикнула она, но мужчина уже не мог
остановиться.
- Знаете, какая у меня профессия? Инженер в квадрате: механик и
электрик, с дипломом юриста. Окажись вы настолько глупы, чтобы рассказать,
что здесь произошло (надеюсь все-таки на лучшее, но если ошибусь, знаю,
что предпринять в свою защиту), мне светит порядочный срок за занятие
врачебной практикой без разрешения. Кроме того, можете обвинить меня в
насилии, - я ведь вонзил шприц в вашу плоть, - и даже в похищении, хотя
для этого придется доказать, что вас вынесли прямо из медицинской
лаборатории. Никто никогда не поверит, что я просто взял и вылечил больную
раком. Вы не знаете, кто я, правда?
- Я даже не знаю, как вас зовут...
- А я вам этого не скажу. Я тоже не знаю вашего имени.
- Ну, меня...
- Пожалуйста, не говорите! Не желаю ничего знать! Я хотел заняться
вашей опухолью, поэтому вы здесь. А теперь хочу, чтобы вы вместе с ней
ушли, как только придете в себя и наберетесь сил. Я достаточно ясно
выразил свою мысль?
- Позвольте мне одеться, - произнесла она, - и я немедленно уйду.
- Без прощальной речи о моральном долге и любви к человечеству?
- Да, да. - Неожиданно злость пропала, и она почувствовала жалость к
этому человеку. - Я просто хотела вас поблагодарить, вот и все. Что тут
плохого?
Он тоже успокоился. Подошел к кровати и присел, так что их лица
оказались совсем близко.
- Это очень мило с вашей стороны, - мягко произнес он, - несмотря на
то, что добрые чувства испарятся, скажем, дней через десять, когда вас
убедят в "ремиссии", либо через полгода, год, два, пять лет, - после того,
как обследования будут раз за разом давать отрицательный результат.
В его словах сквозила такая печаль, что она не удержалась и
дотронулась до руки, которой он держался за край кровати. Мужчина не убрал