"Теодор Старджон. Окажись все мужчины братьями, ты бы выдал сестру за одного из них?" - читать интересную книгу автора

До-Исходовый мыслитель Платон утверждал, что люди поначалу были
четвероногими гермафродитами. Но однажды ужасной ночью силы зла наслали на
них страшную бурю и всех людей разорвало пополам. С тех пор каждый ищет
потерянную половинку. Во всем, что создают одни мужчины или женщины,
ощущается незавершенность. Но если одна половинка найдет вторую, ничто и
никто не сможет их разлучить. А в ту ночь друг друга нашли Чарли и Тинг -
это произошло с ними во сне, и они не помнят, когда именно их души
слились. Им просто показалось, будто они попали куда-то, где до них никто
не бывал, и остались там навсегда. Но главное - Чарли смирился с
происходившим на Вексфельте, памятуя о заповеди "не судите да не судимы
будете", стал не осуждать его, а изучать. Это было нетрудно - жизнь вокруг
не стыдилась посторонних глаз. Дети спали где хотели. В эротические игры
молодежь играла столь же часто и увлеченно, как в мяч, и ни от кого не
скрываясь. О сексе вексфельтиане говорили гораздо меньше, чем жители любой
другой планеты. Чарли по-прежнему упорно работал, но перестал закрывать
глаза на многое из происходившего. И увидел немало такого, на что прежде
запрещал себе смотреть, и с удивлением обнаружил, что подобные вещи отнюдь
не свидетельствуют о конце света.
Но вскоре ему случилось пережить ужасное потрясение.
Иногда он спал у Тинг, иногда - она у него. Однажды ранним утром он
проснулся в одиночестве и, вспомнив о недоделанной с вечера работе, встал
и направился в комнату Тинг. Оттуда слышалось мелодичное пение, но смысл
его дошел до Чарли слишком поздно; лишь потом он понял, как сильно
рассердился, когда сообразил, что Тинг поет кому-то другому. Не
удержавшись, он зашел к ней в комнату.., и тут же выскочил в коридор,
трясясь от гнева.
Воргидин отыскал его в саду - сидящим на росистой траве в овражке под
ивой. (Чарли так и не понял, почему оказался там и как вексфельтианину
удалось его найти.) К тому времени Чарли столь долго смотрел в никуда, что
глаза воспалились, но он смаковал это болезненное ощущение. А пальцы с
такой силой вонзил в землю, что руки вошли в нее но запястья. Три ногтя
сломались, а он все давил и давил. Воргидин молча сел рядом. Выждал ровно
столько, сколько подсказывала интуиция, и окликнул молодого человека по
имени. Чарли не шевельнулся. Воргидин обнял его за плечи, и это было
ужасно. Чарли вновь не повернул к нему голову, но его вытошнило, едва
вексфельтианин дотронулся до него. Вернее, вырвало. Но и облитый с ног до
головы остатками завтрака, он все так же сидел, глядя в никуда
воспаленными глазами. Воргидин - а он прекрасно понимал, что произошло, и,
возможно, даже готовился к подобной сцене - тоже не двинулся с места, не
убрал руку с плеча молодого человека. Лишь приказал:
- Говори!
Чарли взглянул на вексфелтианина. Проморгался. Выплюнул кислятину,
скривил губы. Они задрожали.
- Говори, - тихо, но настойчиво потребовал Воргидин, понимая: Бэксу
нельзя оставлять эти слова у себя в душе, однако ему легче облеваться, чем
произнести их, - Говори!
- Т-ты... - Чарли вновь сплюнул. - Ты-ы... - прохрипел он и наконец
возопил:
- Ты же ее отец'. - И вне себя от ярости вскочил, задергался, словно
шаман у костра, и набросился на Воргидина как разъяренный тигр, забыв даже