"Теодор Старджон. Окажись все мужчины братьями, ты бы выдал сестру за одного из них?" - читать интересную книгу автора

Итак, он зарылся лицом в диванную подушку, упиваясь обидой. Потом кто-то
присел перед ним на корточки и легонько тронул за шею. Он слегка повернул
голову и увидел Тинг. Ее волосы переливались в сумерках, а па лице
отражалось сочувствие.
- Позволь мне остаться с тобой вместо нее, - попросила она, и Чарли
воскликнул с искренностью безнадежно влюбленного:
- Тамбу мне никто не заменит!
Тинг неподдельно разочаровалась и обиделась. Она призналась в этом
Бэксу, прикоснулась к нему еще раз и пропала. Где-то заполночь он заставил
себя встать с дивана и разыскать отведенную ему комнату. Изнеможенно упав
на постель, он тут же забылся глубоким сном без сновидений.
На другой день он решил искать забвение в работе и начал составлять
перечень природных богатств планеты. Домочадцы время от времени пытались
заговорить с ним, но если их речи не касались его перечня, он отвечал
неохотно (всем, кроме неотступного Гандра, быстро ставшего закадычным
другом Чарли). Тинг все чаще подворачивалась ему под руку, и не без
пользы, а он был не настолько высокомерен, чтобы отвергнуть вовремя
поданный фломастер или справочник, открытый на нужной странице. Так Тинг
провела с ним многие часы - готовая услужить, но молчаливая, и он оттаял,
начал советоваться с ней - к примеру, о местной системе мер и весов или о
принципах расчета производительности труда. И если Тинг не могла ответить
сама, то быстро находила нужные сведения. Впрочем, она знала гораздо
больше, чем он от нее ожидал. И к концу дня они уже весело болтали,
обсуждая то, что необходимо сделать завтра.
Зато с Тамбой он не обмолвился ни словом. Он не хотел обижать ее, но
вместе с тем не мог без боли смотреть, как она стремится попасться ему на
глаза. В конце концов она поняла это и отошла в тень.
Два дня и две ночи бился Чарли над одной особенно запутанной
статистической выкладкой Тинг не отходила от пего ни на шаг, ни разу не
возроптала... Но в предрассветные часы третьей бессонной ночи она, закатив
глаза, упала без чувств. Тогда Чарли, с трудом поднявшись на одеревеневшие
от долгого сидения ноги, отвлекся от плясавших перед глазами цифр,
переложил девушку на пушистый меховой коврик и вправил ей подвернувшееся
колено. В тусклом свете торшера, который случайно забыли выключить, ее
красота казалась гораздо изысканней, чем в ярких лучах солнца, как он
привык ее видеть. Сумрак по-особенному оттенил алебастровую кожу, бледные
губы стали почти незаметны, отчего девушка обрела диковинное сходство с
античной статуей. Платье на ней было похоже на те, что носили древние
жительницы Крита: тугой лиф, поддерживающий полуобнаженную грудь, и
полупрозрачная юбка. Опасаясь, что лиф мешает ей дышать, Чарли расстегнул
его. Там, где кромка врезалась в плоть, кожа немного сморщилась, и Чарли
нежно разгладил ее. Он устал настолько, что не мог отделаться от
бессвязных мыслей о пирофиллите, Лэте, брате, месторождениях ванадия,
Воргидине, осадках химических реакций и о Тинг, смотревшей на него, Чарли.
Она едва могла разглядеть его в сумраке. Он перевел взгляд с ее лица на
собственную руку, что разглаживала кожу девушки. Несколько минут назад
рука замерла и как будто уснула - сама по себе. А его глаза - они открыты
или закрыты? Он хотел встать, посмотреть на себя в зеркало, но потерял
равновесие. Голова упала на грудь Тинг, и они уснули, почти соприкасаясь
губами, но так и не поцеловавшись.