"Теодор Старджон. Окажись все мужчины братьями, ты бы выдал сестру за одного из них?" - читать интересную книгу автора

причем черноволосая Тамба была гораздо больше похожа на их мать, чем
жгучая шатенка Бриго.
Поначалу имена сыпались на него как горох; он не успевал их
запоминать, они вертелись у него в голове подобно калейдоскопическим
картинкам - как и сами домочадцы вокруг Чарли, отчего ему становилось
неловко. Впрочем, атмосфера гостиной дышала любовью и застой, и ответные
чувства переполняли Чарли, чего раньше с ним не случалось.
Не успели миновать день и вечер, а Бэкс уже ощущал себя полноправным
членом большой семьи. А поскольку Тамба тронула его сердце и разбудила в
нем страсть - жгучую, от которой перехватывало дух, - он сосредоточил
внимание именно на этой девушке. Она тоже не сводила с него восхищенных
глаз, не отходила от него ни на шаг. Наконец наступила ночь. Сначала зевая
разбрелись по своим комнатам малыши, потом разошлись и взрослые. Когда
Чарли остался с Тамбой наедине, он стал просить, вернее, умолять ее
провести с ним ночь. Она ласково, с любовью.., отказалась наотрез.
- Пойми, дорогой, - объяснила она, - сегодня я не могу. Не могу. Я
слишком долго не была на Лэте, но вот вернулась и должна сдержать слово,
данное перед отлетом.
- Кому?
- Стрену.
- Но он же... - Чарли захлестнули слишком противоречивые мысли, чтобы
разобраться в них в тот миг. Возможно, он просто не понял, кто из
домочадцев братья и сестры - их было ни много ни мало десять человек:
четверо взрослых и шестеро детей. Чарли дал себе слово выяснить это завтра
же, иначе.., нет, не стоит об этом.
- Ты пообещала Стрелу не спать со мной?
- Какой ты дурачок! Нет, я дала Стрену слово провести эту ночь с ним.
Только, пожалуйста, не сердись, дорогой. У нас впереди уйма времени. А
хочешь, завтра? Завтра утром? - она засмеялась, положила свои ладони ему
на щеки и заставила повертеть головой, чтобы он стряхнул с лица
недовольную мину. - Завтра утром, рано-рано. Согласен?
- Может показаться, что я в вашем доме без году неделя, а уже качаю
права, но пойми, мне слишком многое неясно, - промямлил он с досадой. А
потом волной накатилось отчаяние и он, послав к чертям этикет и приличия,
воскликнул:
- Я же люблю тебя! Неужели не видишь?
- Конечно, вижу. И тоже люблю тебя. Мы будем любить друг друга
крепко-крепко. Разве ты не догадался? - Она столь неподдельно стушевалась,
что он заметил это даже сквозь боль, дымкой застлавшую глаза, и, едва
сдерживая слезы, недостойные мужчины, признался, что ничего не понимает. -
Со временем, любимый, тебе все станет ясно. Мы растолкуем тебе все, не
жалея часов на беседы, - И с невинной жестокостью закончила:
- Но начнем завтра. А теперь мне пора, Стрен заждался. Спокойной
ночи, любовь моя.
Ее речь задела самые нежные струны в душе Чарли, и он не нашел в себе
сил рассердиться на Тамбу. Ему просто стало больно. Еще вчера он и
представить не мог, что способен страдать так сильно, что обида бывает
такой невыносимой. Он зарылся лицом в подушку дивана, стоявшего.., в
гостиной? В этом мире понятия "изнутри" и "снаружи" были так же запутанны,
как и чувства, переполнявшие сердце Чарли, но не столь противоречивы.