"Теодор Старджон. Другая Селия" - читать интересную книгу автора

листов сверху и снизу, покачал головой, вернул бумагу назад, закрыл коробку,
положил ее назад в чемодан, и вернул все на место в точности, как было. Он
снова помедлил посередине комнаты, медленно повернувшись разок, но здесь
просто больше не было на что смотреть. Он выбрался наружу, запер дверь и
тихо вернулся в свою комнату.
Он сел на край своей постели и наконец-то запротестовал: "Никто так
не
живет!"


***
Его квартира находилась на четвертом верхнем этаже старого дома.
Кто-нибудь другой назвал бы ее самой худшей. Она была маленькая, темная,
обшарпанная и уединенная - и подходила ему прекрасно. Ее дверь представляла
собой фрамугу, стекло которой было многократно закрашено.
Стоя в ногах своей постели, Слим прикладывал глаз к маленькому кружочку
соскребанной им краски и смотрел прямо вниз по лестнице на площадку третьего
этажа. На этой площадке, прицепленное к обломку консоли древнего газового
рожка, висело зеркало, увенчанное запыленным позолоченным орлом и окруженное
рамой из множества резных цветов в стиле рококо. Тщательное подкладывание
сложенных пачек из-под сигарет, бесчисленные тесты и пропасть бесшумного
снования вверх и вниз по лестнице - и Слиму так точно удалось выверить угол
наклона зеркала, что в нем он хорошо видел и площадку второго этажа.
И как оператор радара научается переводить мерцающие знаки и массы в
самолеты и погоду, так Слим стал экспертом по интерпретации туманных и
далеких образов, передаваемых ему зеркалом. Так он держал под наблюдением
приходы и уходы половины постояльцев, даже не покидая свою комнату.
Именно в этом зеркале двадцать минут седьмого он в следующий раз увидел
Селию Сартон, поднимающуюся по ступенькам, и глаза его вспыхнули.
От безликости не осталось и следа. Она мчалась по лестнице, прыгая
через две ступеньки. Она достигла своей площадки, ввинтилась в свой коридор
и исчезла, и пока часть сознания Слима прислушивалась к тому, как она
отпирала дверь (торопливо, нервно звеня ключами по замочной скважине, с
грохотом распахнутая дверь, с треском захлопнутая), другая его часть изучала
моментальную фотографию ее лица.
То, что приподняло вуаль ее статистической обычности, было явной
целеустремленностью. Ее глаза лишь поверхностно скользили по машинам,
тротуарам, лестницам, дверям. Словно она проецировала все важные
составляющие себя в ту свою пустую комнату и нетерпеливо дожидалась, пока ее
тело туда доберется. В комнате, все-таки, что-то было, либо ей надо было там
что-то сделать, чего она не могла и не желала дожидаться. Так стремятся
после долгой разлуки к любимым, или к смертному ложу, к последнему,
решающему мгновению. Это было прибытие не того, кто просто хочет, а того,
кто страстно жаждет.
Слим застегнул рубашку, чуть приоткрыл свою дверь и бочком выскользнул.
Он застыл на секунду на своей площадке, словно громадный лось, нюхающий
воздух, прежде чем спускаться к водопою, потом пошел вниз по лестнице.
Единственный сосед Селии Сартон в северном крыле - старая дева с
бутылками - устраивалась на вечер: привычки у нее были весьма регулярными и
Слим хорошо их знал.