"Торн Стюарт. Дары зингарцев" - читать интересную книгу автора

этот на диво прочен, так что, завязав лошадям глаза,
мы без труда перевели их по этому шаткому мостику.
Но стоило кому-нибудь из людей глянуть вниз,
балансируя на краю, как он падал ничком, не чувствуя
ни рук, ни ног, и так сорвались мой оруженосец и
помощник негодника Алонно, моего повара. О
последнем я не пожалел бы, а ныне желаю ему вечно
корчиться в когтях Нергала, ибо, пытаясь его
удержать, сорвался и добрый Роккье. Мы не сумели поднять тела
со дна пропасти - но сложили на краю ущелья
высокое надгробие в память о славном рыцаре. да упокоит
Солнцеликий его отважную душу!
В остальном же путешествие наше проходит день ото дня
успешнее, ибо начали уже попадаться на пути селения,
возделанные земли, а с ними - дороги. Мы оставили горы и
болота позади, ныне перед нами лежат бесконечные джунгли,
полные уже испытанных и новых, неизвестных опасностей.
Нам по-прежнему не везет с проводниками - негодяи
сбегают ночью в страхе, едва услышат в зарослях
свирепый рык тигра. Но эти благородные хищники еще ни разу
не нападали на лагерь.
Еще одна забавная мелочь, которая, льщу себя
надеждой, способна вызвать у тебя, брат мой,
недоверчивую улыбку: можешь себе представить, не в Аргосе и
не в Зингаре, а здесь, на самом краю света, я наконец
встретился с Конаном из Киммерии, известным у Черного
Побережья под именем Амры. Встреча наша не была
мирной, я столкнулся с ним в лесу случайно, почти
безоружный. И все же он едва не поплатился жизнью за все
свои бесчинства у наших берегов. Ему удалось улизнуть от
меня, и с тех пор он рыщет вокруг нашего войска, надеясь
застать меня врасплох - мы неоднократно натыкались на следы
его стоянок. Я в ответ усилил ночные посты и еще не
отчаялся заполучить его и привезти в Зингару тебе на потеху
- если не всего, то хотя бы голову.
Голубей в клетке осталось не более десятка, и потому
я не рискну выпустить птицу, покуда мы идем под
удушливой сенью здешних лесов. Едва я достигну хоть
мало-мальски приличного города, я снова дам
знать о себе.
За сим остаюсь, преданный тебе
принц Римьерос, герцог Лара.

Тщательно запечатав тончайшую рисовую бумагу в два
слоя кожи, Римьерос вынул из клетки голубя и приладил
письмо на лапку птице. Здравый смысл подсказывал ему,
что из пяти выпущенных голубей до Кордавы добирался в лучшем
случае лишь один, но все же время от времени он отправлял новое
письмо - не столько для брата, сколько для матери.
Королева Теодорис была одной из тех троих, кого