"Торн Стюарт. Дары зингарцев" - читать интересную книгу автора

наконец, слишком хорошо изучил зингарского венценосца. К тому же, был
он отнюдь не без греха - и потому, едва заслышав о предстоящем ему
пути на край света, облился холодным потом: что могла означать эта
ссылка на несколько лет? Неужели братец и в самом деле разнюхал
что-то? Но готовящийся заговор только-только начал обретать форму, в
планы герцога Лара было посвящено от силы трое человек, и за каждого
из них принц мог ручаться как за самое себя... Или и впрямь правдивы
слухи, что король Зингары не гнушается и черной магией, если хочет
добыть интересующие его сведенья? Не зря же отирался при дворе тот
стигиец-изгнанник...
Камешки с грохотом посыпались у него из-под
ног, и Римьерос поднял голову. Побледнев, он отскочил назад: под
ногами у него внезапно разверзлась пропасть. В задумчивости он не
заметил, как подошел к краю обрыва. Сделай Римьерос еще шаг, и
Зингара никогда бы больше не увидела своего возлюбленного младшего
принца.
- Однако темнеет, пора возвращаться, - сказал он вслух,
когда сердце снова забилось более или менее ровно. Свернуть себе шею
в здешних диких местах отнюдь ему не улыбалось.
Какие бы планы ни питал в отношении брата Кратиос, принц
отнюдь не собирался облегчать ему задачу.
Впрочем, несмотря на то, что король явно не опечалился бы,
если бы Римьерос и в самом деле не вернулся домой, он не мог
отправить брата на верную смерть. К тому же младший был
любимцем королевы-матери, и уж она постаралась проследить, чтобы ее
отпрыск в пути ни в чем не испытывал недостатка - в том числе и в
мудрых советах опытного воина.
Поэтому принц Римьерос, герцог Лара, лишь возглавлял
посольство, а войском на марше командовал барон Марко да
Ронно, старый воин и бывалый путешественник. Он распоряжался
припасами, снаряжением, высылал людей вперед на поиски стоянок и
просто разведать местность, распределял обязанности на каждый
день и при этом умудрялся присматривать за своевольным, заносчивым
юношей не хуже, чем за собственным сыном.
Обычно он не отпускал принца охотится без свиты, но иногда на
Римьероса что-то словно находило, он становился угрюм и
сумрачен. В таком настроении он мог велеть выпороть пажа только
за то, что тот не долил вина в кубок, боясь расплескать его,
подавая принцу.
Барон выжидал день, а затем наутро небрежно говорил
Римьеросу: "Вчера на озере, купая лошадей, конюшие видели стаю
голубых цапель - они полетели к северному берегу. Какие прекрасные,
должно быть, это птицы!" Или: "Говорят, в здешних лесах водятся
летающие белки. Можно ли верить таким глупостям? Я до сих пор не
видел ни одной, а вы, сударь?" И Римьерос брал лук и кинжал, велел
седлать коня и уезжал в лес или на озеро - на весь день до позднего
вечера. Возвращался он с пышным голубым плюмажем на шляпе или
тушкой диковинного зверька. Принц недаром славился как самый
искусный охотник во всей Зингаре.
Пробродив в одиночестве день, он обычно успокаивался - на