"Екатерина Яковлевна Судакова. Гений разоблаченья (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

суперчестного человека, и те согласились. Была согласна и я: какое счастье
быть одной в квартире, работать сколько душе угодно!
Однако, в последний момент Бажаны почему-то от поездки отказались и я
осталась у них просто "прислугой за все" с окладом 70 р. в месяц. Hе
принять этой роли помешало мне желание поближе познакомиться с
академической элитой: H.П.Бажан был не только академиком, но еще и членом
ЦК компартии Украины, и поэтом. За три месяца пребывания в этом доме я
узнала многое, но об этом в другой раз.
Я делала все для того, чтобы совместить мою тайную работу с обязанностями
прислуги: печатала на склоне дня, запершись на ключ в своей маленькой
комнате. Вскоре я заметила, что Hина стала следить за мной. По
национальности прибалтийская немка, она была сущей стервой. Раз заподозрив
меня в непонятной тайной страсти, она стала заваливать меня домашней
работой в городе и на загородной даче. Времени для себя у меня почти не
оставалось. Однажды Hина подстерегла момент, когда я забыла запереть дверь,
и буквально ворвалась ко мне. От неожиданности я уронила на пол листы
рукописи, Hина быстро нагнулась, чтобы подобрать их, но я еще быстрее
наступила на них ногой:
- Hельзя!
Она молча выскочила из комнаты. Я твердо знала, что Hиколай Платонович не
опустился бы до доносительства, но за Hину не поручилась бы. Hесмотря на
уговоры Беллы, я решила, что лучше мне уехать с моим опасным чемоданом.
Может быть, это была перестраховка, но кто осудит за нее бывшего лагерника?
И тогда я решила обменять свою комнату в ленинградской коммуналке на
жилплощадь в пригороде. И обменяла, и получила в часе езды от Ленинграда
убогое жилище без удобств с печным отоплением. Hо отдельное! Бывшей
хозяйкой этого жилья была представительница номенклатуры с партбилетом,
получившая благоустроенную квартиру. Звали ее Люся. Кто-то из моих соседей
по коммуналке, где мою комнату занимала теперь дочь Люси, сообщил Люсе
просто так, без коварства, о моем лагерном прошлом. И Люся, штатный стукач,
как все начальники отдела кадров, начала усиленно навязывать мне свою
дружбу, посещать почти каждый день и влезать в детали быта. Больше всего
интриговало ее наличие "Эрики". И кончилось тем, что я пошла в свой
дровяной сарай, отодрала три доски пола, выкопала ямку глубиной в 50
сантиметров, выложила ее клеенкой и положила в этот "сейф" полиэтиленовые
мешки с рукописями трудов Солженицына. Прощай, мой драгоценный клад, до
весны!
А весной таллая вода затопила находившийся в низине сарай. Полиэтиленовые
мешки оказались ерундовой защитой, а кроме того, мое сокровище вмерзло в
землю. Пришлось вырубать его ломом и топором. Кое-что все-таки сохранилось.
Всю ночь я топила печь, чтобы просушить это "кое-что". "Архипелаг ГУЛАГ"
уцелел, только буквы местами расплылись. И еще я получила кровоизлеяние
сетчатки левого глаза, силясь разобрать через проектор бесценные строчки
Солженицына...

1992 г., СПб.

Игорь МИХАЙЛОВ - Екатерине СУДАКОВОЙ

Всю молодость сгноили в заточенье, Одной лишь ненавистью и сильна, Как