"Инна Сударева. Маг в пижаме" - читать интересную книгу автора

висел в воздухе, а перо бегало по нему, выписывая изящным почерком сочинения
крутого мага.
- Нет, - буркнул волшебник, почесав затылок. - В лесах - дремучий лес.
Что-то тут не то. Художественности не хватает, образности... Мда, - и
нахмурил лоб - это должно было помочь ему найти более удачный вариант.
Полосатое перо тоже на минуту задумалось, а потом решительно вымарало
попавшую в немилость строчку.
Над альтернативой забракованному Илларион размышлял довольно долго. Но
ничего такого не умыслил, а потому решил отложить написание поэмы на вечер,
и закрыл глаза, чтоб вздремнуть. После объемной умственной работы мозги
требовали отдыха и сна.
Перо и бумага исчезли.
Стало тихо-тихо - даже ветер перестал шуршать листьями деревьев и
кустов.
Только чайки покрикивали где-то над белыми скалами, да жужжал толстый
шмель над тарелкой с апельсинами...
Шмель и чайки не зря старались - их звуки были угодны релаксирующему
Иллариону: магу под них слаще дремалось. А все остальное затихло именно
потому, что мешало чародею спать...

- Ай! Ай! - испуганный писк Моники разнесся по поместью. - Господи!
Опяа-ать! Это невозможно!
Всемогущий маг Илларион слишком резко был выдернут из своего сна,
поэтому, подхватившись из положения "лежа" в положение "сидя", кувырнулся из
гамака на мраморный пол. Больно ушибся животом и коленками и разбил нос.
- Мама мия! - возопил Илларион, встав на четвереньки и воззрившись на
пятно крови, что осталось на голубой плите. - Давненько я так не отгребал от
мира...
Он поднялся, подтянул шелковые пижамные штаны, сползшие с пояса на
бедра, и щелкнул пальцами, врачуя страдающий нос. Кровь пропала, боль
пропала, но настроение не особо поправилось.
Как раз мимо прошествовала Моника, топая синими сапогами по голубому
мрамору и размахивая руками, как некий бравый гвардеец.
- Даже не пытайся меня уговаривать! - заявила она, сверкнув глазами в
сторону мага. - Я уезжаю к маме!
- Моня! - с мольбой в голосе воззвал Илларион.
- Нет-нет-нет! К маме я! - сжала кулаки девушка и скрылась в доме.
Через минуту оттуда понеслось:
- Я не буду терпеть этих безобразников! В прошлый раз они уперли все
мои папильотки, сожрали мюсли и разбили мои любимые чашки!
- Им нужны были черепки для мавзолея. А из твоих фарфоровых чашек
получился замечательный мавзолей, - попытался оправдать "безобразников"
Илларион. - До сих пор украшает западный склон...
- Плевать мне на их мавзолеи! - заявила Моника, на миг высунувшись в
окно гостиной. - Я не понимаю: почему мы вообще должны терпеть эту мелкую
сволочь? Почему мы не можем переселиться?
- Ну, дорогая, ты же знаешь: я, как маг, обязан давать пристанище
мелконогам на время их сезонной миграции...
- Вот ты и давай! - выдохнула Моника, являясь на порог с двумя сумками
в руках. - Ты же маг. А я - к маме!