"Эжен Жозеф Сю. Жан Кавалье " - читать интересную книгу автора

память какого-нибудь печального происшествия. Он находился посреди
перекрестка, на котором скрещивались четыре главные дороги в Ор-Диу.

КРОВАВЫЙ КРЕСТ

В состоянии, близком к отчаянию, отправился Жан Кавалье к Кровавому
Кресту, где он надеялся встретиться с Ефраимом и дю Серром. Он испытывал
дикое бешенство, вспоминая Изабеллу и ее обольстителя. До сих пор он слепо
верил в любовь этой молодой девушки. Он так был убежден в ее преданности,
что это внезапное разочарование и гибель всех его надежд вдвойне ужасали
его. То он обвинял в этой бесстыдной измене одну Изабеллу, то обращал всю
свою ненависть против де Флорака. Но когда Жан вспоминал гнусное двоедушие
молодой девушки, которая недавно еще писала ему уверения в вечной любви, он
чувствовал к ней еще больше омерзения, чем к маркизу.
А между тем в его честолюбивых мечтах Изабелла всегда занимала видное
место. Нравом и умом она стояла настолько выше своего происхождения, он
успел настолько убедиться в ее непоколебимом мужестве, что в самых безумных
его мечтах о славе, эта сильная женщина всегда находилась бок о бок с ним.
Разбираясь в своих воспоминаниях, он даже думал, что первые честолюбивые
замыслы возникли в нем одновременно с любовью к Изабелле и что он хотел
подняться выше своего скромного положения исключительно для нее. Иногда же
он переходил от вспышек гнева к мучительно-болезненным воспоминаниям. Он
припоминал малейшее слово, сказанное молодой девушкой, ее искренность,
откровенность, ее строгие увещевания, когда она упрекала его в гордых и ни к
чему не ведущих помыслах, ее разумные и зрелые советы, которые он получал от
нее в письмах. Он спрашивал себя тогда, как могла она, такая смелая,
снизойти до такой подлой измены?
Как это обыкновенно случается, личный интерес поглотил общие выгоды.
Свое бешенство против маркиза де Флорака Жан перенес на всех католиков. Будь
в его власти заставить народ поднять оружие на дворян и католиков, мгновенно
вспыхнуло бы восстание.
Он не забыл среди всех своих скорбных волнений свидания, назначенного
им Ефраиму и Аврааму дю Серру: он дорожил ими, как мщением. Пройдя немного,
Жан очутился на границе широкой, обросшей вереском равнины, отделявшей
эгоальский лес от холмов Ор-Диу. Равнина была перерезана четырьмя дорогами.
На месте их пересечения был воздвигнут высокий, готической формы, каменный
крест. Была светлая, звездная ночь. Жан заметил кого-то у подножия креста и
осторожно приблизился к нему.
- Вострубите рогом в Гиве! - раздался глухой голос человека,
опередившего его своим приходом.
Жан ответил на этот условный знак следующим, взятым из того же
библейского стиха, предложением.
- Вострубите трубою в Раме!
Потом приблизившись, он проговорил, сообразно обычаю, установленному
гугенотами:
- Добрый вечер, брат Ефраим. Брата Авраама еще нет?
- Он еще не пришел, - сказал Ефраим.
Кавалье, поглощенный своими мыслями, собирался присесть на подножие
креста, но приблизившись, он вскрикнул:
- Что это повешено на том столбе? Остов собаки?