"Светлана Сухомизская. Ночь оборотня" - читать интересную книгу автора

В комнате под стеклянным куполом собралась та же компания, что и
неделю назад. И сидели все на тех же местах, и изумительно пахнущие
горячие кренделя лежали в плетеной корзиночке на столе. Только настроение
у присутствующих, за исключением разве что хладнокровнейшей Нади, было
совсем иным: я была холодна и надменна, словно какая-нибудь вдовствующая
королева в изгнании, а Себастьян с Даниелем - озабочены и, кажется, не
слишком довольны собой.
- Итак, - сказал Себастьян, усевшись за компьютер после того, как,
проявив необычайную заботу и внимание, собственноручно налил мне чаю и
предложил кренделей, от которых я, сглотнув слюну и подавив спазм в
желудке, героически отказалась, - что мы имеем?
- Мы имеем неделю, потраченную почти впустую, несмотря на то что мы
все крутились как белка в колесе, да не одни, а за компанию с Захаровым и
его командой, - подхватил Даниель. - Ни улик, ни свидетелей, ни зацепок,
ничего! И ни единого подходящего подозреваемого. У всех бывших хахалей
Прошиной - алиби, даже противно!
- Не у всех, - поправил Себастьян, снимая с запястья четки. - У
Крымова и у Вайсбаха алиби нет.
- У кого? - переспросила я.
- Крымов - бывший муж Прошиной. А Вайсбах, если ты забыла, - фамилия
того симпатичного господина, с которым ты неделю назад заходила в
"Ступени". Он разве не сказал тебе, что Прошина была его любовницей - до
той ночи, когда ее убили, разумеется?.. Не смотри на меня так. Даже если и
не сказал, ты это знаешь, по лицу вижу. Знаешь, чего мне сейчас больше
всего хочется? - Себастьян вскочил с места и стремительно подошел ко мне.
Я заерзала на диване так, что едва не расплескала чай, но нашла в
себе мужество, чтобы ехидно осведомиться:
- И чего же?
- Запереть тебя в кладовке и никуда не пускать, чтобы ты не лезла,
куда не следует!
- И почему же ты этого не сделаешь? - Я хотела добавить: "Боишься не
справиться?", - но слова почему-то застряли у меня в горле.
- Наверное, из человеколюбия! - отрезал Себастьян и, выхватив из
корзинки крендель, сунул его мне в руки:
- Ешь немедленно! Я не могу больше смотреть, как ты мучаешься.
И так полыхнул потемневшими почти до черноты глазами, что я молча
откусила сразу чуть не полкренделя и изо всех сил заработала челюстями.
- Значит, если это не маньяк, то скорее всего Крымов или Вайсбах. -
Даниель отложил в сторону изгрызенный карандаш и запустил пальцы в волосы.
- С Крымовым понятно - надломленная психика, жажда мести и, возможно,
желание, чтобы автобиография Прошиной никогда не увидела свет. Но Вайсбах?
Никаких видимых причин убивать Прошину у него нет.
- Ревность, - просто ответил Себастьян. - Судя по отзывам близких,
она имела весьма туманные представления о моральных ценностях, понятия
"верность" и "преданность" ей были известны лишь понаслышке. Меня тревожит
другое.
Даниель кивнул:
- Кажется, я знаю, что ты хочешь сказать.
- Я хочу сказать, что мотив найти несложное.
Меня удивляет способ, которым было совершено убийство. Слишком