"Светлана Сухомизская. Ночь оборотня" - читать интересную книгу автора

сложный, слишком изощренный. Даже собака - не самое удобное орудие
убийства, почитайте все того же Конан Доила. Но волк? Зачем? Какой в этом
смысл? И, главное, где он, этот волк? Его же нужно где-то держать, чем-то
кормить.
- Крымова и Вайсбаха пасут уже неделю. - Даниель снова принялся
терзать карандаш. - Никаких следов волка. Может быть, его убили сразу
после того, как он загрыз Прошину?
- Может быть, - согласился Себастьян. - Все равно от этого не
становится понятней, зачем он вообще был нужен. Застрелить, зарезать,
отравить, подстроить несчастный случай было бы значительно проще.
- Наверное, убийца не из тех, кто ищет легких путей, - мрачно пошутил
Даниель.
- Тогда Крымов с его помраченным рассудком подходит нам больше
других. - Себастьян сложил на груди руки. - Ты что?!
Последний возглас относился ко мне, потому что я, вытаращив глаза,
вдруг вскочила с дивана.
- Проглотила слишком большой кусок? - посочувствовал Даниель.., Но
это был не кусок кренделя, а внезапное
Озарение.
- Мы должны узнать, что с Глебовским! выпалила я.
- Это с журналистом, который первым начал травить Крымова? - уточнил
Даниель. Я кивнула.
- Нет проблем. - Даниель снял трубку с телефонного аппарата.
А когда положил ее обратно, в комнате стояла гробовая тишина.
- Так отчего он умер? - спросил Себастьян.
- Сердечный приступ. Нашли возле подъезда. Ровно две недели назад.
- Вам это ничего не напоминает? - спросила я.
- Еще как напоминает, - прорезалась Надя. - Умер, как сэр Чарльз
Баскервиль - бежал от собаки, не выдержало сердце.
- Послушайте, а может, этот Крымов просто свихнулся на "Собаке
Баскервилей" и "Графе Монте-Кристо" одновременно? - предположил Даниель. -
Он же все-таки писатель, у него на почве психического расстройства
литературные произведения могли спроецироваться на реальность и - бабах!
Все умерли.
- Но почему волк? - упрямо повторил Себастьян. - Какая в этом логика?
- Он сумасшедший! - сказал Даниель. - Вот и вся тебе логика.
Повернулось что-нибудь в голове, вот тебе и волк! Может, в его воспаленные
мозги пришла пословица "С волками жить, по-волчьи выть". А роман он спер
еще и потому, что Прошина могла заметить, что у него не все дома, и
написать об этом. Они же виделись как раз накануне его смерти. И вели себя
отнюдь не дружелюбно - есть куча свидетелей.
У меня на душе заскребли кошки. А вот моего важного свидетеля носят
где-то черти. Нет, чтобы позвонить, прежде чем из дома сматываться. А я
сиди и мучайся. Может, она узнала что-то такое, о чем никто из нас и
предположить не может. Сейчас бы я выложила это на стол как самый крупный
козырь!
Впрочем, триумф мой и так был очевиден. По взгляду Даниеля было
заметно, что я здорово выросла в его мнении. Себастьян старался не
встречаться со мной глазами, но даже по проступившему на его щеках румянцу
видно было, что он раздосадован. И это меня вполне устраивало. Не