"Дмитрий Сухоруков. Богоборец" - читать интересную книгу автора

Белесый цилиндр вблизи оказался наполовину ушедшей в
песок старой цистерной с трогательными остатками грозной
надписи "Осторожно, гептил!" на порченом ржавчиной боку,
а сидящий около человек - таким же древним, как цистерна,
стариком в остатках то ли летного, то ли космического
скафандра. Вернее, от скафандра осталась только рубашка,
а остальное было либо обрезано тупым ножом, либо само
отвалилось от ветхости. Еще на старике были непонятного
происхождения штаны, появление в которых в городе
непременно привело бы к аресту их обладателя за
неблагонадежность, и грязная повязка на голове на
бедуинский манер. Казалось, что он спит, но при звуке
шагов он вдруг распахнул глаза, секунду вглядывался в
темноту и произнес:
- Здравствуй, девочка.
Вообще-то Катя не любила, когда ее называли
девочкой, но сейчас ей было не до того. Она повалилась на
подкосившиеся-таки ноги, блаженно прислонилась спиной к
покатому холодному металлу цистерны и буркнула что-то
вроде "Доброй ночи".
Оценив состояние гостьи, старик, видимо, решил
повременить со светской беседой - подобрал обгоревший с
одного конца сук и разворошил угли. Рой искр бесшумно
вонзился в черноту неба и растаял среди звезд.
- Гордыня, - сказал старик, ни к кому вроде бы не
обращаясь.
Катя не ответила. Она казалась себе Гулливером,
которого притянули к земле тысячью тончайших волосков
хитроумные лилипуты. Маленький рюкзачок давил ей между
лопаток, но скинуть его сил не осталось.
- Гордыня, - повторил старик, пожевал губами и еще
раз сказал: - Гордыня. Hочью, одна, без компаса, без
телефона посреди пустыни - это верный признак. Hадежный
признак, - он снова поворошил угли. - Гордыня.
"Пошел ты", безразлично подумала Катя. Преодолевая
гравитацию, сдернула со спины рюкзачок, устало шевеля
рукой, нашарила тугой пластик бутылки. Свинтив пробку,
стала жадно, большими глотками пить прямо из горлышка,.
Колючие пузырьки защипали изнутри щеки.
- Что это у тебя? - живо спросил старик, словно
только что с надменным видом рассуждал о гордыне кто-то
другой, а вовсе не он.
Катя оторвалась от горлышка, перевела дух и
ответила:
- Фанта. Хотите? - и тут же пожалела: пить из одной
бутылки со старым хрычом... Фи!
- Спасибо, девочка! - он разулыбался, засуетился. -
Сейчас, сейчас, куда же я задевал кружку...
Кряхтя, он поднялся и с неожиданной ловкостью нырнул
в открытый люк цистерны. Из мрачного гулкого чрева сейчас