"Наталья Султан-Гирей. Рубикон " - читать интересную книгу автора

Катилина внезапно поднялся. Синеватая бледность, вдавленные лысеющие
виски и колючий взгляд невольно напоминали больного, затравленного волка.
Низко опустив голову, он покинул курию. Вслед неслись крики и улюлюканье.
Сенаторы Рима исключили Люция Сергия Катилину из своей среды за
недостойное поведение и стремление к тирании. Воздержались трое из
шестисот - Каска и Лентул, собутыльники обвиняемого, - по дружбе с ним и Гай
Юлий Цезарь - из человеколюбия. Брут все с тем же добродушным видом
предложил перейти к текущим делам. Цензор нравов Катон жаловался.
- Число расторгаемых браков и детоубийств катастрофически растет.
Подкупы, взятки, прелюбодеяния... - Его худое, аскетическое лицо нервно
подергивалось. Движения, угловатые и стремительные, напоминали дергунчика.
Резкий голос неприятно отдавался в ушах.
- Как заботится о чистоте нравов! - шепнул молодой Каска Лентулу. - А
дорогу к Брутам не забывает...

V

Катон шел к Брутам. Брут жил на Палатине, в самой цитадели римской
знати. Здесь не было случайных обывателей. Столетние дубы и вековые яворы
шумели вокруг фамильных гнезд. Суровые староримские дома, замкнутые снаружи,
как крепости, кровно походили один на другой.
В сердце каждого дома, в самом центре его, светлел атриум - внутренний
дворик, весь в цветах, защищенный от ветра и вымощенный мрамором, с
комплювиумом - бассейном для дождевой воды посредине. Дворик огибала крытая
галерея с дверьми в триклиниум - трапезную, в библиотеку, в спальни и в
ларариум, где на каменном алтаре жили домашние боги лары. На мансарде,
замаскированной резным фронтоном, ютились каморки слуг-рабов.
В солнечном затишье с книгой в руках сидела Сервилия. Катон сумрачным
взглядом окинул заглавие.
- Напрасно ты тратишь время на подобное чтение.
- Но это "Детство Кира" - лучшее творение Ксенофонта.
- Что может почерпнуть мать республиканца в детстве тирана? Дай сюда
эту вздорную книгу.
Сервилия прижала "Кира" к груди.
- Катон, здесь же мудрец шаг за шагом показывает, как из мальчика
формируется истинный герой, разумный и отважный!
- Рим не нуждается в лепете развращенных племен. Давай книгу!
- Цезарь настаивает, чтоб по окончании школы мы послали Марка в
философскую академию в Афинах.
- Он до сих пор твой любовник?
- Мы давно расстались друзьями, но ты ревнивей, чем мой супруг. -
Сервилия шаловливо улыбнулась. От ее мягких, бархатных глаз и грациозных
движений струилось все еще полное девичьих чар обаяние.
- Мама! - Маленький Брут вбежал, размахивая табличками. - Мы писали
сегодня о Квинте Курции. Учитель сказал, что мое сочинение лучше всех!
- Ты, моя радость, всегда для меня лучше всех. - Сервилия коснулась
губами его глаз.
Маленький Марк Юний был ее копией. То же тонкое нервное лицо, вдумчивый
взгляд и нежный женственный рот.
- А кто же был этот Квинт Курций? - Она взяла руки сына в свои. -